Мое любимое проклятие
Шрифт:
– Ма! Нельзя, чтобы чертику было плохо!
– Да, нельзя. Чертики также жить хотят. Напишешь ответ отцу?
Саймон с удовольствием согласился. Он уже достаточно хорошо читал, часто перечитывая какое-то слово дважды, чтобы произнести его все-таки правильно. Писал он, наверное, не лучше, но, думаю, что Ян будет удовлетворен, читая письмо, написанное рукой сына.
Поэтому после того, как Сай прочитал письмо еще раз, и я подумала над ответом, то начала диктовать
Саймон уже преспокойно мог оставаться дома один. Стоило оставить его у кого-то из чертей, чтобы присматривали за ним, а самой идти выполнять важное задание. И действительно, за всю эту войну можно было схватить много человеческих душ, которые, как и я когда-то, желали заключения контракта. Вот только между ними и мной была одна большая разница: у этих людей будет слишком мало времени. Я выполню их желания, а потом убью, забрав душу.
– Пообещай мне вести себя вежливо.
– Угу.
– И мальчик быстро соскочил с кровати.
– Я поем, а потом пойду спать.
– Вот и прекрасно, а мама пойдет на работу.
И я медленно пошла по темным коридорам в направлении кабинета Самаэля, где благодаря Зеркалу Души могла найти своих новых жертв.
***
Девять месяцев до конца света
Холодная осень. Непрерывный дождь. Сильный ветер. Темные мертвые листья летают за окном. Все это выглядит так странно на фоне яркой Луны, что пробивается сквозь тучи и освещает большие лужи на асфальте.
– А тебе всегда было безразлично на собственную семью! Всегда! Тебе бы важно только бежать из дома к своим друзьям и напиться до отвала!
В ушах юноши уже шумело, но он раз за разом увеличивает звук, чтобы благодаря тяжелой музыке забыться навсегда.
– А тебя почему должны волновать мои похождения? Сама не лучше! Давай, расскажи мне, как ходила к соседу, пропав потом на целый день!
«Невыносимо... Невыносимо... Невыносимо!» Он бросает быстрый взгляд на дверь, где сквозь маленькую щелочку пробивается свет от коридора, а затем снова смотрит в окно. Погода кажется такой мистической под громкий рок, гремящий в наушниках.
– Все! Ты мне надоела! Думаешь, я буду терпеть твои измены?! Убирайся к тому мужику!
Но даже музыка не помогает. Он еще больше съеживается на подоконнике, сильнее обняв свои ноги, но эти ненавистные крики все равно прорываются сквозь громкий голос солиста группы.
– Значит, ты вали отсюда! Убирайся сейчас же! И знай одно: дом мой! А еще запомни, что до совершеннолетия Артура ты будешь платить за его обучение!
А его так тянет туда, за окно. Этот сильный ветер, дождь, опавшие листья... Все. Юноша соскакивает
Спокойствие. Как долго он ждал этого проклятого покоя, эту тишину и одиночество. Надев в лифте кроссовки, поправил куртку, а затем накинул на голову большой капюшон, снова включив музыку и засунув наушники.
Больше не было сил терпеть. Эти ссоры стали частью его жизни. Сколько их уже было, а толку все равно никакого. Родители кричали, а он страдал, хотя никогда в этом не признавался.
В одно мгновение смерть показалась лучшим решением. Ему нечего терять. Он был просто ничем на этом диком мире. Близких друзей не было, а о девушке и вообще лучше помолчать. В свои пятнадцать Артур был большим бунтовщиком. Он не мог найти себя. То слушал рэп, то рок, то становился эмо, то готом. И ничего ему не подходило. Это все смешалось в одно, и теперь он с грустью осматривал свои черные ногти, татуировки на руках, а зеленые грустные глаза прикрывали длинные черные пряди накрашенных волос. Он конкретно потерял себя. Понимал, что все эти наркотики, алкоголь и курение уничтожат его жизнь, но только там он мог забыться.
Дурак, чудак, существо среднего рода. И никто никогда не мог увидеть за той маской того, что он просто потерял себя.
Лифт распахнул двери, и Артур быстро вышел, убегая от преследования. Спустившись четырьмя ступеньками к выходу из многоэтажки, резко открыл дверь, тотчас заглушив музыку.
Боже, как же он этого ждал. Как хотел услышать этот скрип деревьев, эти удары капель об асфальт, эти ветровые порывы и шум листвы. Лучше бы утро не наступало.
Он медленно шел под дождем, удивленным взглядом смотря на Луну между черными тучами. Вот, где он должен быть. Там, в тех облаках, около того месяца. А он вместо этого здесь, в Аду, а не в Раю.
Включив более спокойную музыку, пошел вперед по улице, несмотря на возгласы других парней, которые сидели около подвала. Все равно. Он не мог позволить себе разрушать идиллию, взглянув на тех парней. Пусть думают, что хотят, а он будет идти по этому мокрому асфальту, чувствуя, как холодная вода просачивается к ногам, а в лицо дует мощный холодный ветер. А потом снова подведет свой взгляд на то мрачное и одновременно прекрасное небо. «Блин, никогда еще не хотел оказаться там так сильно, как сегодня. Да еще и пацаны из соседнего двора... А может... может, лучше действительно туда? В небо. Даже с крыши девятиэтажки».
Это было бы лучшим воспоминанием в его жизни. В жизни без всякого смысла. Да, уже все решено.
– Эй, Арт, и куда ты идешь в столь поздний час?
Они ненавидели его. После столкновения с ними он попал в больницу с многочисленными переломами. Ничтожные люди...
Парень резко развернулся и, выхватив свой телефон и наушники, бросил этой банде. Кто-то из них поймал его, удивленно глядя на этого низкого парня в черных брюках и спортивной куртке.