Мое любимое проклятие

Киртог Оксана

empty-line/>

Когда проснулась, все-таки поняла, что сейчас семь часов вечера. Опять захотелось перекусить, и, найдя свои тапочки под кроватью, я отправилась на первый этаж. Ноги после вчерашнего меня уже просто не держали, а на голову будто положили камень.

А Яну было очень хорошо. Сидел неизвестно сколько времени под телевизором и ржал на весь дом, смотря какой-то ужастик. Он непрерывно смеялся, смотря любую передачу: или новости, или фильм ужасов, или комедию. Казалось, что нет в этом мире ничего, что могло бы его напугать, хотя я, проходя мимо, только поморщилась, увидев, как в том фильме

начали четвертовать человека. А он в этот момент уже давился от смеха. «Маньяк, что тут еще скажешь...»

Когда оказалась на кухне, не нашла там Васьки. Кот теперь действительно спал на улице. И никто его не выбрасывал. Он просто решил, что для собственного же самосохранения лучше около бассейна, с Афродитой, поспит, нежели будет подстреленный Яном. А вероятность этого была очень и очень велика.

– Надя! Приготовь мне чай! А еще пожарь четыре яйца и нарежь три кусочка хлеба! А также найди в холодильнике сырое мясо и принеси мне! И к чаю шесть ложек сахара!

– А тебе что, ноги оторвало? Я вроде лопатой только по голове била!

– Вот-вот! У меня сотрясение мозга теперь!

– Какого мозга? У тебя же его еще с рождения нет, лжец!

– А ты откуда знаешь, что у меня есть, а чего нет?!

– Знаю! В твоей голове пусто, как в кастрюле!

– Неси давай!

Я и так начала жарить яйца, поэтому сделала еще и ему. Слишком сонной была и измученной после вчерашней погони, чтобы сейчас нападать на него. Да еще и размышляла над планом похищения оружия Яна, поэтому мне сейчас было не до деления яиц.

– Как можно жрать столько сладкого и быть одновременно таким худым и накачанным...
– бормотала я, добавляя шесть ложек сахара.

Этот вопрос волновал меня, как и каждую девушку, больше всего. Ян круглосуточно ел, и при этом оставался вечно голодным.

– Что-то ты сегодня сдаешь свои позиции. Чаек попиваешь...
– прошептала я, вручая ему кружку.

Он поморщился и щелкнув языком, выдал:

– Этой ночью меня милиционеры засекли. Я снова к проституткам прогулялся. Две их там было. Одну отключил, по голове ударив, другой поужинал. А потом и той тоже. А затем лежал четыре часа на диване, потому что никак ту наркоманку и алкоголичку переварить не мог. Ужас просто... И когда вылез, дверь не закрыл. А там соседка очень интересная и длинноносая. Надо будет наведаться к той бабке... Пусть молодость вспомнит, а затем и ею перекушу. И, короче, она милицию вызвала. Да еще три милиционера недалеко были и меня засекли. А я каждого завел по разным углам района, собакой стал и загрыз их. Коротко говоря: пять человек за одну ночь. Слишком для меня... И кончилось все

довольно прикольно: меня в розыск подали. Угадай, кто?

– Бабка?

– Конечно. Эта бабка напрашивается... Вот этой ночью и приду к ней. У нее муж на войне умер, вот и стану этим человеком и приду в гости. Пусть остерегается. А к проституткам уже и шагу не сделаю. На монашек теперь перескочу. Одна уже есть.

– Анна?

– Ага. Милая девочка. Третий размер груди... Фигурка что надо... Никогда даже не целовалась.

– Не забудь образ из Иерусалима показать, - улыбнулась я одним уголком губ.

– Конечно-конечно. Я ей покажу образ - первый и последний.

– Эх... хорошая она была. Жаль, не долго ей осталось.

– Монашки всегда под риском. Всех демонов ужасно к ним тянет. У нас настоящая эйфория начинается, когда мы заставляем их предать Бога. Спасибо за еду.

– Эй!

Он резко вытащил из моих рук поднос, где я положила свою еду.

– Отдай сюда!

– Нет. Пей воду.

– Что на тебя нашло?

– Нужно, чтобы ты завидовала тому, что я наемся лучше тебя. Начнем с простого.

Закатив глаза, упала в кресло, потирая ладонью лоб.

– Значит, сегодня зависть?

– Угу, - произнес он, поедая сырое мясо и запивая его сладким чаем.
– Зависть - достаточно серьезный грех. Люди редко могут овладеть ею за один день. Она растет в душе годами, и уничтожить ее потом невозможно. В основном зависть - это желание иметь то, что имеют другие. То есть, завидовать добру человека и делать все, чтобы забрать это добро. Так называемая вечная конкуренция. Никогда не испытывала ничего подобного? Я вот, например, осмотрев твою душу, могу с уверенностью сказать, что когда-то зависть у тебя росла с ужасающими темпами.

– Да, зависть я чувствовала, и не раз. Это было связано с семьей. Я завидовала когда-то детям, которых забирали в полноценные семьи. А потом завидовала тому, какие счастливые дети, имеющие родных мать и отца. Завидовала и непрерывно думала, почему живу не так, как они. На этом все. Даже тебя вызвала для того, чтобы ты дал мне все то, чего у меня не было.

– И я дал, но убил зависть.

– Убил. Вот уже более двух лет я никому не завидую.