Мое непослушное сердце
Шрифт:
— Спокойной ночи, мама Лили, — улыбнулся он.
— О, Кевин, мой дорогой малыш… — растаяла она.
Он так и заснул с улыбкой на губах. Когда звон будильника столкнул Кевина с постели, он сразу вспомнил о прошедшей ночи и о том, что отныне Лили навеки станет частью его жизни. Здорово. Как здорово!
В противоположность всему остальному.
Спускаясь в серую пустую кухню, он твердил себе, что нет ни причины, ни смысла терзаться угрызениями совести из-за Молли, но ничего не помогало. Пока он не придумает, как загладить вину,
И тут его осенило. Идеальное решение!
Молли хмуро уставилась на поверенного Кевина.
— Он дарит мне лагерь?
Адвокат переместился ближе к упаковочному ящику, на котором стоял компьютер Молли.
— Он позвонил мне вчера утром. Я заканчиваю оформление документов.
— Мне ничего не нужно! Я не возьму у него ни цента!
— Должно быть, Кевин знал, как вы к этому отнесетесь, поскольку велел передать, что, если вы откажетесь, он позволит Эдди Дилларду пригнать бульдозер и сровнять это место с землей.
Как только она не взорвалась от злости!
Ей хотелось наорать на адвоката, но при чем тут он? Разве поверенный виноват, что Кевин хитер и обожает манипулировать людьми?
Она постаралась взять себя в руки.
— Мне что-то мешает немедленно избавиться от лагеря?
— Ничего. Никаких условий.
— Хорошо. Я согласна. И немедленно продам его.
— Вряд ли это придется Кевину по душе.
— Купите ему пачку бумажных салфеток вытирать слезы.
Адвокат был еще довольно молод и поэтому послал ей полупризывную-полуоценивающую улыбку, прежде чем взять портфель и пробраться к двери через горы мебели и коробок. Хотя по случаю июльской жары он был без пиджака, в квартирке Молли не имелось кондиционера, поэтому на спине адвоката проступило влажное пятно.
— Вам придется выехать немедленно. Кевин уже в городе, и за лагерем некому присмотреть.
— Ошибаетесь. Он кого-то нанял.
— Похоже, эти люди с ним не ужились.
Молли не употребляла бранных слов, но на этот раз едва сдержалась Она только успела привыкнуть к славе, и тут на голову свалилась новая неожиданность.
После ухода адвоката она пробралась к дивану, разыскала телефонный аппарат и позвонила своему агенту, лучшему специалисту в городе по контрактам.
— Фэб, это я.
— Привет новой знаменитости! Переговоры идут хорошо, но я все-таки недовольна суммой аванса, которую они предлагают.
Уловив злорадное удовлетворение в голосе сестры, Молли испугалась:
— Только смотри не разори их!
— Искушение велико.
Они немного поболтали о переговорах, прежде чем Молли перешла к делу, стараясь при этом не заикаться:
— Кевин сейчас совершил благороднейший поступок.
— Прошел с завязанными глазами на красный свет?
— Не нужно так, Фэб. Он прекрасный человек. И если хочешь знать, подарил мне лагерь.
— Шутишь?!
Молли сильнее сжала трубку.
— Он знает, как мне
— Понимаю, но…
— Завтра же выезжаю. Не знаю, сколько пробуду там.
— По крайней мере выберешься из своего жалкого обиталища, пока мы не закончим обсуждать новый контракт. Я должна быть благодарна Кевину хотя бы за это.
Молли вспомнила, как унизительно было признаваться Фэб в продаже своего кондоминиума. К чести сестры, та не предложила денег, но это еще не значило, что она собирается молчать по этому поводу.
Молли, скомкав остаток разговора, положила трубку и взглянула на Ру, старательно делавшего вид, что новости его не касаются.
— Ну давай, высказывайся. Я наделала кучу глупостей. Стоило подождать две недели, и мы по-прежнему наслаждались бы прохладой и уютом в старой квартире.
Может, ей только привиделся осуждающий взгляд Ру?
Предатель скучал по Кевину.
— За работу, приятель. Завтра на рассвете мы отправляемся в Северные Леса.
Ру навострил уши.
— И нечего радоваться, потому что мы там не останемся. Я серьезно, Ру. Этот лагерь будет продан!
Ну да, как же! У нее рука не поднимется!
Молли со злости пнула коробку, жалея, что это не голова Кевина. Видите ли, ему совесть покоя не дает! Пытается подлизаться к ней. И все из-за того, что она влюбилась в него, а он в нее — нет.
Сделанный из жалости дорогой подарок.
Кому от этого легче?!
Глава 25
Дафна не разговаривала с Бенни, но ему было все равно. Мелисса не могла найти свои темные кинозвездные очки, небо нахмурилось, и пошел дождь. Все сразу разладилось, и жизнь была ужасна!
Лили замерла в дверях кухни. Молли уснула прямо у стола, подложив под голову руки. В пальцах был зажат альбом для набросков, волосы рассыпались по старой дубовой столешнице, как разлитый кленовый сироп. Как могла Лили поверить когда-то, что она всего лишь дилетантка?!
За те десять дней, что Молли провела в лагере, она успела закончить иллюстрации к «Дафна едет в летний лагерь», начала новую книгу и написала статью для журнала «Чик» о том, как принимать гостей. Но никак не могла расслабиться, хотя и сказала Лили, что новый контракт наконец-то обеспечил ей финансовую стабильность.
Лили знала, что Молли старается не думать о Кевине, и сочувствовала ее безмолвным страданиям. Временами Лили хотелось удавить своего сыночка.
Молли пошевелилась, приоткрыла глаза и, увидев Лили, улыбнулась. Под ее глазами чернели огромные круги. Такие же, как у матери Кевина.
— Хорошо прогулялась?
— Очень.
Молли села и заправила волосы за уши.
— Лайам приходил.
Сердце Лили пропустило удар. После предъявленного художником ультиматума она видела его в городе лишь издали.