Мое первое убийство
Шрифт:
— Нас как-то накажут за это? — взволнованно спросил Тимо. — Я имею в виду… Мне бы не хотелось вмешивать сюда отца и усадьбу Мууриала.
Я задумалась о судьбе самогонного аппарата. Если бы у Тимо и Сиркку было хоть немного мозгов, они бы уничтожили самогонный аппарат сразу, как только услышали о смерти Юкки. Следовало еще раз допросить продавца самогона, выяснить его связь с Юккой. А затем уже думать о степени виновности каждого.
— Думаю, что просто штрафом вы не отделаетесь, — обнадежила я их. — Хотя, возможно, мне удастся замять это дело. Но не обещаю.
Когда
— Привет, Мария, у тебя наверняка есть адрес Яны в Германии. Я тут подумала, может, соберусь съездить к ней, позднее, осенью…
— Да, подожди секундочку, сейчас найду.
Я вытащила бумажку с адресом Яны из кипы бумаг на столе и продиктовала его Тулии. Мне казалось, что надо у нее о чем-то спросить, но не могла вспомнить, о чем.
— Как дела? На похоронах было тяжело… — произнесла я сочувственно.
— К счастью, все закончилось. Только в церкви до меня дошло, что он действительно умер. — Тулия нервно сглотнула. — Как продвигается расследование, что нового?
— Продвигается потихоньку. — Мне хотелось ее подбодрить, но я не могла ничего ей рассказать.
— Пойдем как-нибудь еще попьем пива? — предложила она и отключилась, прежде чем я успела ей ответить.
Потом. Когда все будет ясно. Когда все подозреваемые снова смогут жить своей обычной жизнью.
Тапса не ответил на мой звонок. Я еще раз прослушала запись автоответчика телефона Юкки. «Это Тина. Планы изменились. Ты дешевый человек, тебе нельзя верить. Приходи ко мне в воскресенье». «Это Эм. Вечером в воскресенье. Завтра забираю барахло. Перезвони».
Только сейчас я сообразила, что «дешевый» по-эстонски значит «плохой». Значит, эта Тина вполне могла быть той самой эстонской девушкой Юкки.
Задержание наркоторговцев и эстонской проститутки произошло за несколько дней до смерти Юкки. Насколько связаны между собой эти события? Сиркку не спала рано утром в субботу, может, она слышала, как кто-то приехал на лодке или на машине? Хотя на мостках не найдено ничего подозрительного. И все равно нельзя исключать возможность того, что убийцей мог оказаться посторонний человек…
Или же… Ведь у многих моих подозреваемых в процессе расследования на белый свет вылезли такие факты… Так что, если Юкка был замешан в торговле наркотиками и проститутками, то вполне возможно, что и другие не лучше.
В дверь постучали. Это был Тапса Хелминен. В руках он держал конверт с кассетой, на которой была запись с автоответчика.
Мы включили магнитофон, прослушали записи. Первое сообщение предназначалось Юкке: «Это Эм. В воскресенье вечером. Все заберу завтра. Сообщи место». Интонация сообщений была совершенно одинаковой, хотя пленки и телефоны разные.
— Ты подозреваешь, что этот Эм и есть убийца? — возбужденно спросил Тапса.
— Не совсем, но он мог бы что-нибудь рассказать. В любом случае я хотела бы еще раз проверить машину Юкки, ведь тогда ее обыскивали весьма поверхностно. И получить анализ образцов всех материалов.
Я рассказала Тапсе, что Койву отправился допрашивать
— Постарайся выжать из своего наркоторговца, какое отношение имел к нему Юкка. Вот его фото. И может, он скажет что-то про этого Эм. Нам обоим будет интересно это узнать.
Я заметила, что разговариваю с Тапсой в приказном тоне, хотя он не был моим подчиненным. Мне показалось, что его это тоже смутило. Однажды я видела его жену, она не походила на женщину, командующую своим мужем, ну разве что мусор может попросить вынести. Однако мы с Тапсу давно знали друг друга, и он, видимо, решил не поднимать сейчас этот вопрос.
Мы договорились вернуться к разговору позже вечером. Я попросила провести повторный обыск машины Юкки, дала по этому поводу правдоподобное объяснение Хейкки Пелтонену и вернулась к бумагам. Выходные выдались довольно спокойными: кроме изнасилования и самоубийства, всего несколько семейных разборок. Зазвонил телефон. Мой уважаемый непосредственный начальник Калеви Киннунен, сидевший в соседнем кабинете, вежливо просил меня зайти к нему.
Судя по внешнему виду, Киннунен уже несколько дней вел трезвый образ жизни. Однако я заметила, что руки у него дрожат, а глаза похожи на недозрелую клубнику. Шея и лицо были покрыты сеточкой свекольного цвета вен. Похмельная вонь старого алкоголика заглушала тонкий запах дорогой туалетной воды.
Я доложила Киннунену о том, что происходило здесь в течение последней недели. Он был заинтересован в расследовании дела Юкки не более чем в каком-либо другом, интерес мелькнул в его глазах только при слове «самогон».
В середине дня я зашла в ближайший магазин, купила ржаную булку, салат из капусты и с удовольствием проглотила обед, сидя на солнышке в парке. Затем решила продлить удовольствие большой порцией мороженого. Я не торопясь поглощала лакомство, когда вдруг увидела Мирью. Мы нервно поприветствовали друг друга. Я понимала, что Мирья никогда не простит мне того, что я знала о ней такие вещи, которые она сама стремилась забыть. Зато, увидев ее, вспомнила, о чем мне следовало спросить Тулию.
— О, как хорошо, что мы встретились, — сказала я с деланной радостью. — Ты не помнишь, Юкка кому-нибудь звонил, когда вы были в Вуосаари? Или, может, кто-то звонил ему?
Возможно, ему звонил таинственный торговец наркотиками и договорился о встрече? И именно поэтому Юкка весь вечер так нервничал — предчувствовал, к чему это может привести?
— Звонил? — Мирья подняла удивленно брови. — Мне кажется, когда мы были в сауне, звонили его родители. Юкка тоже был в сауне, а когда раздался звонок, поспешил к телефону.
— А кто еще был в сауне? Может, кто-то остался на втором этаже и слышал, о чем он говорил? — Я была несколько удивлена ее рассказом о том, что они все вместе были в сауне, но, с другой стороны, что в этом такого? Хотя, на мой взгляд, голые мужики с их бессильно висящим хозяйством, похожим на вялые поганки, выглядели глупо и смешно. Вот сауна вдвоем — это совершенно другое дело…