Мое побережье

Luft_waffe

Он не говорил ничего конкретного, но по взору становилось ясно, что в слова вложен подтекст. Вот же поганство. После той вечеринки мы ни разу не созванивались, но факт, что он запомнил, одновременно и грел душу, и нагнетал неловкость.

— Ам… нормально.

Он легко кивнул и шепотком добавил:

— Не заморачивайся.

К сердцу неожиданно прибила волна умиротворения, позволяющая ощутить себя чуточку лучше, пусть фраза была такой типичной и избитой.

Словно человеку необходимо почувствовать, что он не один. И дышать тогда станет немного легче.

Ехать до дома

Старков — около часа. Хотя я, если честно, называла его про себя ни много ни мало особняком с идеально стрижеными кустами, ухоженным садом, аккуратно вымощенными тропинками и широкими лестницами. Хэппи, оказавшись в гостях у Тони впервые, употребил сравнение «как дом с приведениями», но на деле ничего «ужасного» в пресловутом особняке не было: светлая кирпичная кладка, красивые белые окна, занавешенные полупрозрачным дорогим тюлем, в меру разросшийся в пределах первого этажа со стороны улицы плющ. Дом резко выделялся на фоне типичных для нашего города строений, но я бы назвала его вполне «американским». Чем-то напоминал виллу Кэлоуэй из «Двое: я и моя тень».

Тони выглядел не выспавшимся, однако ворчать по обыкновению не стал. Даже в шутку во время приветствия назвал Джеймса «сладеньким», за что получил резонное: «Угомонись».

Я бывала здесь не часто, и ныне с легким благоговением прохаживалась вдоль холла, пока мальчишки обменивались «любезностями» и определяли минимум мест, которые следовало бы украсить. Основной частью дома, по словам Тони, займется персонал позже, а нам выделили столовую и гостиную. На замечание Роуди, что он и сам мог бы управиться с возложенной задачей меньше, чем за час, Тони поинтересовался, как тот относится к бильярду и пиву добрым субботним вечером, и в ответ на понимающую улыбку произнес: «Не благодари».

И так всегда. Парни находили развлечение по душе, я — слонялась вдоль увешенных картинами и бра стен да фантазировала, как было бы здорово жить в подобном месте. Иногда забредала на кухню, где занимался творческой стряпней Джарвис, и становилась первым дегустатором его неземных пирожных, а заодно узнавала какие-нибудь истории, связанные с детством Тони, поведанные по принципу «слово за слово». Наверное, это чудесно — иметь такого взрослого друга, который знает тебя с пеленок и может выступать понимающим наставником.

А одним январским вечером я познакомилась с женщиной практически безупречной внешности, при одном взгляде на которую становилось очевидно: это она.

Темные кудри, глубокие карие глаза, игривая полуулыбка. Классическая черная юбка и пастельных тонов блузка, идеальная осанка. Высокие каблуки и неброские, но явно дорогие украшения. Глядя на почтение, с коим держалась Мария, я понимала, что она превратится в мою сильнейшую ассоциацию со словом «леди».

Из уст Эдвина, миссис Старк пребывала в частых разъездах, подобно Говарду.

Я не знала о ней ровным счетом ничего, кроме факта, что этой особе нравились вещи в викторианском стиле, классическая музыка и красное вино. Ее образ состоял из крошечных деталей, из которых, увы, было слишком собрать единую мозаику. Но я помню, как Тони рассказывал, что в детстве, когда он подолгу не мог заснуть, или за окном бушевала гроза,

Мария приходила к нему в спальню и пела песенку про кота Мурлыку, стихи которой жили в его памяти до сих пор, и что он очень любил подсаживаться к ней и во все глаза наблюдать, как она изящно играет на массивном рояле.

От ярчайшего представителя декора, к коему лежала ее душа, — столика с резными ножками, — я и отвернулась.

— У нас есть… — Тони зашуршал принесенным пакетом, напоминая ребенка, заползшего под рождественскую елку. — Флуоресцентные кошки в шляпах?

Лицо Джарвиса оставалось невозмутимым, но от гипотезы, что все покупки представляли собой его субъективный выбор, хотелось улыбаться. Поразительно, как один человек мог преображать атмосферу в доме и влиять на настроение другого; мне отчего-то думалось, что Эдвин играл огромную роль в жизни Тони, и кто знает, был ли он вообще единственным, кто по-настоящему заботился и любил «мистера Старка» младшего со всеми его капризами и подростковыми бунтами.

Мы с Хэппи крутились у камина, расставляя в ряд декоративные свечи в маленьких позолоченных стаканчиках. Невероятная красота. Что бы там ни говорили, а богатым быть хорошо. Стоило продать душу за такой дом и каждый праздник носиться в охапку с ворохом хрупких изящных штучек, а потом расслабляться в кресле и счастливо оглядывать окружающие хоромы.

— Неплохо, а? — обратился ко мне Хэппи, пока я аккуратно развешивала «паутину».

— Да. Было бы здорово побывать здесь на приеме, — в мыслях пронеслись дамы, облаченные в изумительные наряды, держащие увешанными бриллиантами пальцами бокалы с шампанским.

— Я про ворону.

А я слишком замечталась.

И посему коротко ойкнула, завидев перед глазами мерзкое крупное чучело. Держу пари, свежее.

— Мило.

Хэппи моего сарказма не различил, а на перекошенное лицо внимание вовсе не обратил. Лишь продолжил со всех сторон разглядывать несчастное некогда животное, трогая то лапы, то клюв. Случилось бы забавно, если б птица внезапно ожила и цапнула его — чтоб неповадно было.

В скором времени Джеймс подтащил крупные тыквы, обвязанные красивыми блестящими лентами. Затем к нему присоединился Джарвис с витиеватой формы черными подсвечниками. И Тони. С какой-то мертвой невестой на руках. В натуральный рост. Жутковатое зрелище, но я умудрилась засмотреться, вспоминая один из любимых мультфильмов.

— А знаете, мне начинает это нравиться, — он подошел к нам с бумажной гирляндой из ведьм на метлах. — Жаль, в этом году не получиться закатить вечеринку. У предков свои планы на счет дома, — чуть грустно ухмыльнулся, закинув гирлянду мне на плечо.

— Мне казалось, ты уже нашел сто и один запасной вариант, где отпраздновать.

— Не то чтобы есть четкий план… приглашений много, выбирать лень.

— Организуй сам.

— Только этой головной болью я не страдал.

Он забрасывал и утягивал ведьм обратно, очевидно, находя сие безделье крайне увлекательным занятием. Метлы постоянно цеплялись то за ткань футболки, то за лямку джинсового комбинезона, и грозили оторваться, но Тони упрямо продолжал проверять конструкцию на прочность.