Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Тебе что-нибудь нужно здесь? – спросила я.
– Что он сказал тебе? Он обсуждал дело?
– А что?
– Просто отвечай на вопрос, Линди, – сказал он сквозь зубы.
– Да, но я не думаю, что есть что-то такое, чего бы он не сказал тебе.
– Он хочет использовать Эбби.
Я кивнула.
– Ну, и? – спросил он.
Я удивилась, что он спрашивал меня.
– Твой брат не позволит.
Кроме того, я не думаю, что ей можно доверять.
Согласно материалам дела, она помогала своему отцу множество
Томас вздохнул, и я внутренне прокляла себя за мысли вслух.
– Ты должна была бы арестовать его, – сказал Томас.
– Что ты имеешь в виду?
Томас почти прошептал:
– Я бы раскрыл мое прикрытие.
– Ты не под прикрытием. О чем ты говоришь, черт возьми?
Томас перенес свой вес с одной ноги на другую.
– Трудно объяснить, и я не стану этого делать, пока торчу в коридоре, а Сойер притворяется спящим на твоем диване.
Я повернулась, и один глаз Сойера открылся.
Он сел, усмехаясь.
– Если честно, я спал, пока ты не постучал в дверь. Диван такой удобный, Линди! Где ты его взяла? – спросил он, заваливаясь на подушки.
Томас открыл дверь шире и показал на коридор:
– Вон.
– Ты не можешь выставлять его из моей квартиры, – сказала я.
– Пошел на хрен отсюда! – заорал Томас, и вены на его шее раздулись.
Сойер встал, потянулся, потом сгреб свои вещи с моего длинного прямоугольного столика, его ключи заскрежетали по стеклу, когда он это сделал. Он стоял между мной и дверным косяком, всего в нескольких дюймах от моего лица.
– Увидимся в понедельник утром.
– Спасибо за помощь, – произнесла я, стараясь, чтобы в голосе звучало извинение, и в то же время он оставался деловым. Такой баланс был невозможен.
Сойер кивнул Томасу и затем оставил нас в прихожей. Как только лифт открылся и снова закрылся, Томас посмотрел на меня суровым взглядом.
Я закатила глаза.
– О, прекрати. Ты слишком жесткий.
Я прошла мимо, и Томас последовал за мной внутрь.
Я достала соленые крекеры из шкафчика и выложила их.
– Завтрак?
Томас казался смущенным.
– Что?
–У меня похмелье. Крекеры – это завтрак.
– Что ты имеешь в виду под тем, что я слишком жесткий?
Я подняла глаза на него.
– Я нравлюсь тебе.
– Эээ… ты ничего, по-моему, – сказал он, запинаясь.
– Но ты мой босс, и ты считаешь, что нам не следует встречаться, а теперь ты отпугиваешь всех заинтересовавшихся мной.
– Это только теория, – сказал он.
Я разорвала упаковку, положила стопку крекеров на тарелку, налила стакан теплой воды и поставила на стойку.
– Ты говоришь, что я ошибаюсь?
– Ты не ошибаешься. Но ты эмоционально недоступна, помнишь? Может, я делаю
Крекеры хрустели у меня между зубов, и противное ощущение во рту, которое я испытывала из-за слишком большого количества алкоголя, только ухудшилось. Я оттолкнула тарелку и сделала глоток воды.
– Ты не должен быть таким жестким с Сойером. Он просто игрок в команде. Ты пытаешься спасти своего брата. Это важно для тебя. По какой-то причине твоя семья не знает, что ты федеральный агент, а теперь ты заставляешь брата вступить в наши ряды. Мы все понимаем это, но не стоит сливать каждую идею, которую тебе приносит команда.
– Ты знаешь, Лиис, твои наблюдения не всегда верны. Иногда дело заходит дальше, чем ты видишь на поверхности.
–Причины, ведущие к возникновению проблемы, не всегда простые, но решение – всегда.
Томас в растерянности сел на диван.
– Они не понимают этого, Лиис, и ты определенно не понимаешь.
Моя броня плавилась при виде того, как плавится его броня.
– Возможно, я бы поняла, если бы ты объяснил мне.
Он покачал головой, потерев лицо рукой.
– Она знала, что это случится. Поэтому она заставила его пообещать.
– Кто она? Камилла?
Томас поднял глаза на меня, полностью потеряв нить размышлений.
– Что, черт возьми, заставляет тебя думать о ней?
Я сделала десять шагов к дивану и села рядом с ним.
– Мы будем работать над этим вместе или нет?
– Будем.
– Тогда мы должны доверять друг другу. Если что-либо встанет между мной и работой, я устраню это, что бы оно ни было.
– Например, я? – спросил он с легкой улыбкой.
Я вспомнила наш спор в спортзале, и мне стало интересно, как бы я нашла в себе смелость сказать ЦРУ убраться с дороги.
– Томас, ты должен запомнить это.
– Что?
– У тебя что-то перепуталось в голове. Кажется, Сойер думает, что ты слишком близок к этому делу. Он прав?
Томас нахмурился:
– Сойер хотел это дело с тех пор, как я отнес его к руководству. Он хотел его, когда я был назначен руководителем, и он хотел его, когда я стал спецагентом.
– Правда? Тебя повысили из-за твоего прорыва в этом деле? Трэвис, встречающийся с дочерью Эбернати?
Я ждала ответа.
Он оглядел комнату, его лицо было мрачным.
– По большей части. Но я и работал, как проклятый.
– Тогда перестань ходить вокруг да около, и давай поймаем этих ребят.
Томас встал и стал ходить по комнате.
– Поймать их – значит, прижать их к ногтю, и самый простой способ сделать это – использовать моего маленького братца.
– Тогда сделай это.
– Знаешь, это не так-то просто. Как ты можешь быть такой наивной?
– отрезал Томас.
– Ты знаешь, что нужно делать. Я не понимаю, почему ты все так усложняешь.