Мое прекрасное искупление

Макгвайр Джейми

– Дело во мне. Он смеется надо мной. Я не подвожу никого на работу. Не улыбаюсь на въезде и уж точно не интересуюсь его семьей. Он знает, что это… Он все знает. Все изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.

– Это еще почему? – Я пристально посмотрела на него, ожидая услышать то, что хотела.

Конечно, из-за гордости и упрямства я не могла нарушить данную Бюро клятву, не имея подстраховки. Кофе, помощь в квартире, даже то, что Томас держал меня за руку – этого было недостаточно. Меня вполне устраивало второе после работы место. Будучи преданными Бюро, мы, понятное дело,

ставили его превыше своей пары. Но вот третьей я быть не желала.

Зазвонил его мобильник. Когда Томас увидел имя на экране, его поза тут же изменилась. Он сдвинул брови вместе и тяжело вздохнул.

– Привет, – сказал Томас с напряженным лицом. Он отпустил мою руку и отвернулся.

– Я же говорил тебе, что да. Я… э…

Он потер глаза большим и указательным пальцами.

– Я не могу. Мой самолет прибывает за час до того как Трэв приедет в отель. Хорошо… что рассказать?

Томас опустил глаза, и его плечи поникли.

– Правда? Это замечательно, – сказал он, не в силах скрыть свое подавленное состояние. – Э, нет, я понимаю. Нет, Трент, я знаю. Все хорошо. Да, я счастлив за вас. Правда. Ладно. Увидимся.

Томас завершил разговор и опустил телефон на колени. Обеими руками он сжал руль с такой силой, что побелели костяшки.

– Хочешь об этом поговорить?

Он покачал головой.

– Ну ладно. Тогда… я буду у себя, если вдруг передумаешь.

Как только я дотянулась до двери, Томас схватил меня за руку и притянул к себе, его потрясающие губы приникли к моим. Все вокруг затуманилось, и я мысленно перенеслась в ночь нашего знакомства – жаждущие ласк руки, его язык, завладевший моим ртом, сверкающая от пота кожа.

Когда он наконец отпустил меня, я испытала прилив грусти. Это чувство возникло несмотря на то, что именно я секунду назад касалась его губ.

– Проклятье, Лииз, прости меня, – сказал Томас, глядя на меня с тем же потрясением, какое испытывала и я.

Я дышала глубоко и медленно, не торопясь отстраниться.

– Знаю, ты не хочешь отношений, – сказал он, злясь на самого себя. – Но будь я проклят, если буду и дальше обходить тебя стороной.

– Могу поспособствовать, – сказала я, убирая волосы с лица. – Трент? – спросила я, кивая на мобильник.

Томас опустил глаза, потом опять посмотрел на меня:

– Ага.

– Что тебя так расстроило?

Томас замешкался, очевидно, он не хотел отвечать.

– Трент говорил про мальчишник Трэвиса.

– И?

– Он будет всех развлекать.

– И?

Томас нервно заерзал на сиденье.

– Он, э… заключил пари с Камиллой.

Томас покачал головой:

– Некоторое время назад она согласилась выйти за него, если он совершит что-нибудь безумное и нелепое. Так он и поступит на мальчишнике Трэва, а потом он… – Томас уставился в пол. Выглядел он опустошенным. – Он попросит руки у Камиллы.

– У твоей бывшей.

Томас медленно кивнул.

– Той, которую ты все еще любишь. И ты поцеловал меня, чтобы забыть про это?

– Да, – признался он. – Прости. Это было подло с моей стороны.

Мне очень хотелось разозлиться на Томаса. Но как я могла сердиться, если мечтала о его поцелуе с момента нашей первой

встречи? И как я могла ревновать? Совсем скоро женщина, которую он любил, обручится, а он сам чуть ли не благословил их союз. Однако эти разумные доводы меня не успокаивали. Я завидовала женщине, которую никогда не встречала и которая никогда не будет с Томасом. Я не могла злиться на него, но вот на себя – еще как.

Я дернула дверцу:

– Пятый отряд собирается на совещание в три часа.

– Лииз, – позвал меня Томас.

Я ушла так быстро, как позволяли каблуки, и заторопилась к лифту.

Когда дверцы захлопнулись за мной, я оказалась в тишине, наблюдая за цифрами на табло. В лифте сменялись люди – агенты, ассистенты, руководство города, и все говорили приглушенными голосам, едва слышно.

Когда на седьмом этаже двери разъехались, я вышла наружу и попыталась по-быстрому проскочить мимо кабинета Маркса. Он всегда приходил рано, а Вэл обычно была у него, развлекая своей болтовней. Я проскочила мимо открытой двери, услышала голос Вэл и по-быстрому миновала дверь с кодовым замком. Потом завернула за угол первого бокса, прошла следующие два и нырнула в свой кабинет, закрываясь там.

Усевшись на свой трон, я повернулась спиной к стеклянной стене и уставилась на книжную полку и раскинувшийся передо мной город. Я услышала стук в дверь, но проигнорировала его, а потом кто-то сунул папку в ящик на моей двери, оставляя меня наедине с самой собой. Прячась за высокой спинкой кресла и накручивая на палец длинную черную прядь волос, я думала о поцелуе, о прошлой ночи и каждом мгновении, когда оставалась тет-а-тет с Томасом, с момента нашего знакомства.

Он по-прежнему любил Камиллу. Я же не понимала и, что хуже, сомневалась в собственных чувствах. Но я знала одно – Томас мне не безразличен. Честно говоря, это было грандиозное преуменьшение. То, как откликалось мое тело на его присутствие, просто одурманивало. Такое невозможно было игнорировать. Я желала Томаса так, как никогда не желала Джексона.

Но стоило ли это тех сложностей, что могли возникнуть на работе? И в моей душе.

Я вытащила прядь волос изо рта, поняв, что жую ее. С детства не возвращалась к этой привычке. Томас был моим соседом и начальником. Нелогично и неразумно пытаться стать кем-то большим, и, если я хотела держать ситуацию под контролем, нужно с этим смириться.

Дверь в мой кабинет резко распахнулась.

– Лииз?

Пришел Томас.

Я медленно повернулась и выпрямила спину. Тревога в его взгляде сводила меня с ума. Томаса разрывало на две части, как и меня.

– Все хорошо, – сказала я. – Я злюсь не на тебя.

Он закрыл дверь, прошел к одному из кресел и сел. Подался вперед, ставя локти на стол.

– Это ни в какие ворота не лезет. Ты такого не заслужила.

– Минутная слабость. Я понимаю.

Он ошарашенно уставился на меня.

– Лииз, ты не минутная слабость.

– Передо мной стоит цель, которую я намерена достичь. Чувства, которые могли возникнуть у меня к тебе, не встанут на пути к этой цели. Иногда я забываюсь, но всегда возвращаюсь к исходному плану – плану, в котором нет места для отношений.