Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Все не могу понять: твоей семье просто везет или у вас склонность к несчастным случаям?
– И то и другое.
Вернулась стюардесса, положила перед нами салфетки, а потом поставила бокалы с напитками. Я сделала глоток вина, а Томас не отрываясь смотрел на меня. Особое внимание он уделил моим губам, и мне стало интересно, испытывает ли он подобную ревность, какую испытываю я, когда его губы соприкасаются с чем-то, кроме моего рта.
Томас отвел глаза и посмотрел вниз:
– Я рад за Трента. Он это заслужил.
– А ты нет?
Томас
– Не хочу говорить о Камилле.
– Ладно. Но перелет долгий. Поговорим, поспим или почитаем?
Стюардесса вернулась с блокнотом и ручкой.
– Мисс… Линди?
– Да?
Девушка улыбнулась. Из ее французской косы топорщились пепельно-русые пряди.
– Вы будете курицу-гриль со сладким соусом чили или наш фирменный лосось-гриль с маслом из каперсов и лимона?
– Э… курицу.
– Мистер Мэддокс?
– Тоже курицу.
Девушка записала наш заказ в блокнот.
– Вам обновить напитки?
Мы оба посмотрели на почти полные бокалы.
– Нет, все отлично.
– Поговорим, – сказал Томас, придвигаясь ко мне.
– Что?
Он еле сдержал смех:
– Ты спросила, поговорим, поспим или почитаем. Я выбрал первое.
– А… – улыбнулась я.
– Но о Камилле я говорить не хочу. Лучше о тебе.
Я поморщила нос:
– Зачем? Я скучный человек.
– У тебя случались переломы? – спросил Томас.
– Нет.
– Ты плакала из-за парней?
– Не-а.
– Во сколько лет ты потеряла девственность?
– Ты… ты был у меня первым.
Глаза Томаса чуть не выкатились из орбит.
– Что? Но ты же была помолвлена…
Я хихикнула:
– Просто пошутила. Мне было двадцать. Это случилось в колледже. Ничего достойного обсуждения.
– Запрещенные препараты?
– Нет.
– Когда-нибудь пила до потери сознания?
– Нет.
Томас задумался секунд на тридцать.
– Я же сказала, – с легким смущением проговорила я, – я скучный человек.
– Ты когда-нибудь спала со своим боссом? – задал он следующий вопрос и ухмыльнулся.
Я вжалась в кресло:
– Не намеренно.
Он запрокинул голову и расхохотался.
– Ничего смешного. Я чувствовала себя ужасно.
– Я тоже, но совершенно по другой причине.
– Потому что боялся того, что могут сделать Тару или Бенни, узнай Гроув про цель моего приезда?
Томас нахмурился:
– Да. – Он с трудом сглотнул и опустил взгляд на мои губы. – Та ночь с тобой… она все изменила. Я собирался выждать несколько дней, чтобы не выглядеть слишком жалким, когда постучусь в твою дверь. В то утро я пришел на работу и сразу же сказал Марксу, что он пойдет со мной в «Каттерс». Я надеялся вновь встретить тебя.
– Правда? – улыбнулась я.
– Да, – сказал Томас и отвернулся. – Я все еще обеспокоен. Мне придется за тобой приглядывать.
– Как тебе не стыдно! – шутливо сказала я.
Томаса, казалось, не порадовал
– Я не из тех, кто следит за другими, не забыла?
– Сойер? – спросила я.
Когда Томас подтвердил мою догадку, я усмехнулась.
– Ничего смешного, – мрачно сказал он.
– Все-таки немного смешно. Никто не может сказать, почему он всем так не нравится, лишь что он подонок и мерзавец. Ни ты, ни Вэл в подробности не вдаетесь. Он помог мне распаковать вещи. Всю ночь провел в моей квартире и не пытался со мной переспать. Сойер скользкий тип и гуляка, но совершенно безобиден.
– Он не безобиден. Кстати, он женат.
Я разинула рот от удивления.
– Что, прости?
– Ты все слышала.
– Да нет же, ты вроде сказал, что агент Сойер женат.
– Так и есть.
– Что?!
Томас был ужасно раздражен, но я никак не могла осознать того, что он сказал.
Он наклонился ближе:
– Женат на Вэл.
– Что? – на октаву тише сказала я.
Теперь я знала, что он меня дурачит.
– Это правда. Поначалу они были как Ромео и Джульетта, но потом выяснилось, что у Сойера проблемы с верностью. Вэл несколько раз отправляла ему бумаги о разводе. Он отсылает их обратно. Они в разрыве уже почти два года.
Я все еще сидела с открытым ртом.
– Но… они живут в одном доме.
– Хуже, – усмехнулся он. – В одной квартире.
– Да не может быть!
– Но в разных комнатах. Они соседи по квартире.
– Вэл заставляет меня рассказывать ей буквально все! Это просто… меня будто предали. Может, глупо, но чувствую я себя именно так.
– Да уж, – сказал Томас, ерзая на кресле. – Теперь она точно меня убьет.
Я покачала головой:
– Такого я не ожидала.
– Я бы попросил тебя не рассказывать Вэл о нашем разговоре, но, когда мы вернемся, ей хватит одного взгляда, чтобы все понять.
Я повернулась к Томасу:
– Как у нее это получается?
Он пожал плечами:
– У Вэл врожденное чутье на ложь, а ФБР помогло отточить ее талант. Полагаясь на степень расширения зрачка, паузы перед ответами, взгляды вверх и вниз и свой не понятный никому радар, она может запросто распознавать, когда кто-то врет. Если ты держишь в голове какую-то новую информацию, она заметит недоговоренность. Вэл знает все.
– От этого мурашки по коже.
– Поэтому ты ее единственная подруга.
Я усмехнулась и повернула голову в другую сторону:
– Печально.
– С Вэл нелегко ужиться, учитывая ее особенность и бесцеремонную манеру общения. Именно поэтому Сойер такой придурок.
– Он ей изменил?
– Да.
– Зная, что она все выяснит.
– Похоже на то.
– Так почему он не даст согласия на развод? – спросила я.
– Потому что никого лучше ему не найти.
– Ой, я его просто ненавижу, – рыкнула я.
Томас нажал на кнопку, откидывая свое кресло. На его лице появилась довольная улыбочка.