Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Лииз! – Вэл щелкнула пальцами у меня перед носом. – Ты ни одного словечка не слышала, так?
– Так. – Я допила свой коктейль. – Мне уже пора.
– Что? Нет! – надула губки Вэл, а потом улыбнулась. – Подвезти тебя некому, так что уехать ты не можешь.
– Я вызвала такси.
В глазах Вэл сверкнула обида.
– Да как ты только посмела!
– Увидимся в понедельник. – Я повесила сумочку на плечо.
– Понедельник? А что насчет завтра? Ты пропустишь потрясный субботний вечер?
– Мне нужно распаковать
Вэл вновь надула губы:
– Ну и ладно.
– Доброго вечера, Линди, – сказал Маркс и вновь переключил все внимание на Вэл.
Я толкнула дверь, вежливо улыбнувшись завсегдатаям на террасе. Из-за разноцветных гирлянд у меня над головой казалось, будто я в отпуске. Я все еще не привыкла к тому, что теплая погода и короткие топы здесь в порядке вещей. Вместо того чтобы тащиться по морозной тундре Чикаго в пальто, я при желании могла выйти на улицу в летнем платье и сандалиях даже спозаранку.
– Уходишь? – спросил Томас, слегка переводя дух.
– Да. Хочу на выходных распаковать вещи.
– Давай подвезу тебя.
– Ты, кажется… – выглянув из-за Томаса, я сквозь стекло посмотрела на его поклонниц, – занят.
– Вовсе нет.
Он покачал головой, будто я и сама могла об этом догадаться. Когда Томас так смотрел на меня, мне казалось, что во всем городе нет никого, кроме нас двоих.
Сердце затрепетало в груди, и я попыталась подумать о чем-нибудь, способном вызвать ненависть к боссу.
– Ты не повезешь меня домой. Ты же пил.
Он поставил полупустую бутылку пива «Корона» на столик.
– Я трезв. Клянусь.
Я глянула на свое запястье.
– Симпатичные, – отметил Томас.
– Спасибо. Это подарок на день рождения от моих родителей. Джексон не понимал, какой смысл в такой крохотной штучке, да еще без цифр.
Томас обхватил мое тонкое запястье, накрывая ладонью часы:
– Пожалуйста, разреши подвезти тебя.
– Я уже вызвала такси.
– Ну и что.
– Я…
– Лииз… – Томас взял меня за руку и повел к парковке. – Я все равно еду в том же направлении.
Из-за теплой улыбки он больше походил на того незнакомца, которого я привела домой, чем на офисного монстра. Так, за руку, мы проследовали к его черному «лендроверу-дефендер». На вид машина была моей ровесницей, но, очевидно, Томас ее усовершенствовал. Внутри же царила идеальная чистота.
– Что? – спросил Томас, увидев выражение моего лица, а потом сел за руль.
– Очень нетипичный автомобиль для этого города.
– Согласен, но никак не могу его бросить. Мы слишком многое пережили вместе. Я купил ее на «eBay», когда переехал сюда.
Я же оставила свою четырехгодовалую серебряную «тойоту-камри» в Чикаго. У меня не было денег на перевозку, к тому же столь длинный путь меня совсем не прельщал, поэтому она осталась возле дома моих родителей
Томас оставил меня наедине с моими мыслями и погрузился в собственные, направляя свой внедорожник к нашему дому. Он выпустил мою руку, чтобы открыть пассажирскую дверцу, и теперь моя ладонь одиноко покоилась на коленях. Томас припарковался и обежал машину, чтобы опять поступить как джентльмен, а я старалась не думать о том, что он вновь возьмет меня за руку, но ничего не вышло. На этот раз Томас меня разочаровал.
Я скрестила руки на груди и прошла вперед, притворившись, что в любом случае не взяла бы его за руку. В подъезде Томас нажал на кнопку лифта, и мы погрузились в молчаливое ожидание. Двери открылись, и он жестом пригласил меня внутрь, но сам не зашел.
– Ты не идешь?
– Я еще не устал.
– Поедешь обратно?
Он задумался, а потом покачал головой:
– Нет, наверное, заскочу в местный бар, через улицу.
– В «Каттерс»?
– Если я сейчас поднимусь вместе с тобой… – начал он, и в этот момент двери закрылись, оборвав его фразу.
На пятом этаже лифт выпустил меня. Понимая, что поступаю нелепо, я заторопилась к окну в конце коридора и посмотрела вниз: Томас пересекал улицу, сунув руки в карманы. Меня охватила странная грусть, но тут он остановился и поднял голову. Наши взгляды встретились, и на его лице появилась нежная улыбка. Я помахала рукой, он ответил тем же и тронулся дальше.
В смущении и радости я прошла к своей квартире и порылась в сумочке. Повозилась с замком, звякая ключами, и повернула ручку. Сразу же закрыла дверь за собой и заперлась на цепочку и щеколду.
Коробки в квартире стали уже напоминать мебель. Я положила сумочку на столик и сбросила туфли. Впереди меня ждал долгий одинокий вечер.
Вдруг в дверь громко постучали три раза, и я вздрогнула. Даже не посмотрев в глазок, я отперла замки и распахнула дверь так быстро, что от возникшего ветерка у меня всколыхнулись волосы.
– Привет, – удивленно заморгала я.
– Что за унылый вид? – проговорил Сойер, проходя мимо меня в гостиную.
Он уселся на диван, откинулся на подушки и вытянул руки над головой. Казалось, в моей квартире он чувствует себя как дома, в отличие от меня.
Я не стала спрашивать агента ФБР о том, как он узнал, где я живу.
– Какого черта ты здесь делаешь? Почему без предупреждения?
– Сегодня пятница. Я всю неделю пытался с тобой поговорить. Живу в соседнем доме. Был на улице, курил электронную сигарету, а потом увидел, как Мэддокс заходит с тобой внутрь, но в «Каттерс» идет без тебя.