Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Тогда к концу дня жду от вас более вменяемого отчета.
– Да, сэр, – сквозь зубы процедила я.
Сотрудники поднялись и один за другим покинули комнату. Я схватила со стола свой отчет и бросила сверкающий взгляд на Мэддокса, который в сопровождении агента Маркса направлялся к выходу.
Кто-то передал мне пластиковый стаканчик с водой, я приняла его и поплелась к своему столу, где без всякого изящества плюхнулась в кресло.
– Спасибо, агент Тейбер.
– Иди на хрен. И ты уже труп. Он тебя на дух не переносит.
– Взаимно. –
Вэл откинула назад длинные каштановые локоны и закрутила их в низкий пучок. Мои тонкие черные волосы чуть не потускнели от зависти, пока Вэл пыталась четырьмя шпильками побороть буйство своей шевелюры. Длинную челку она сбила набок и заправила за левое ухо.
Вэл выглядела совсем молодой, но в то же время неопытной ее было не назвать. Еще вчера она упомянула про несколько закрытых дел, которые оставила за плечами.
– Я тоже говорила себе, что Сан-Диего – это временно. И как видишь, четыре года спустя я еще здесь.
Она повела меня к стене, где находился уголок с напитками и кофемашиной.
Сотрудники Пятого отряда вновь вернулись к рутинным делам: принялись щелкать клавишами компьютеров, повисли на телефоне. Я наполнила кружку, взяла пару пакетиков сахара и сливок и вернулась к своему черному креслу с высокой спинкой. Я старалась не сравнивать все со своим боксом в Чикаго, но в Сан-Диего новые офисы построили всего два года назад. Кое-где я еще могла уловить запах свежей краски. Офис Чикаго же был изрядно потрепан. До моего перевода он прослужил нам шесть с половиной лет. Старенькое кресло уже давно приняло форму моей спины, папки стояли на столе в том порядке, в каком нужно, перегородки между боксами были достаточно высокими, чтобы обеспечить хоть какую-то уединенность, а мой босс не опускал меня ниже плинтуса перед всей группой на второй рабочий день.
Вэл проследила, как я поставила на стол свою дымящуюся кружку, потом села на свое место.
Я взяла пакетик сливок и нахмурилась.
– Молоко со сливками у меня закончилось, но двухпроцентное еще осталось в холодильнике, – сказала она сочувственным голосом.
– Не надо. – Я скривилась. – Ненавижу молоко.
Вэл изогнула брови, а потом уставилась в пол, удивленная моим тоном.
– Ну ладно. Значит, ты не фанат молока. Больше предлагать не буду.
– Нет. Я правда ненавижу молоко – всем своим существом.
Вэл усмехнулась:
– Ясно, значит, не надо идти к холодильнику. – Она глянула на мой пустой стол, на котором не было ни семейных фотографий, ни даже подставки для ручек. – Парень, работавший в этом боксе… его звали Трекс.
– Трекс?
– Скотти Трекслер. Боже, какой же он был симпатяга. Он перевелся отсюда – в смысле, из самой организации. Наверное, сейчас работает в другом агентстве. – Она вздохнула, словно увидев то, чего не видела я.
– Мне жаль. –
Вэл пожала плечами:
– Я уже выучила урок: ни к кому здесь не привязываться. Мэддокс держит всех в ежовых рукавицах, и не каждый может это вытерпеть.
– Меня он не пугает.
– Я не передам ему твоих слов, иначе он и вовсе с тебя не слезет.
Я тут же вспыхнула. Вэл, конечно же, это заметила и прищурилась:
– Ты покраснела!
– Нет, неправда.
– А теперь еще и врешь!
– Все из-за кофе.
– Ты и глоточка не сделала. – Вэл пристально посмотрела мне в глаза. – Я сказала что-то, что тебя смутило. Мэддокс… не слезет…
Я заерзала под ее пристальным взглядом.
– Ты ведь живешь в Мидтауне.
Я замотала головой:
– Нет.
Я не собиралась отрицать, где живу, но она вот-вот обо всем догадается. Черт бы побрал этих друзей-федералов, зарабатывающих на жизнь расследованиями!
– Мэддокс твой сосед, так?
Я затрясла головой и стала смотреть по сторонам.
– Вэл, нет… прекрати.
– Ну ни хрена себе! Ты шутишь! Мэддокс и есть твое ночное приключение! – воскликнула она, но, слава богу, шепотом.
Я закрыла лицо руками, а потом уронила голову на стол. Вэл перегнулась через перегородку:
– Боже, Лииз! Ты, наверное, чуть сквозь землю не провалилась, когда его увидела. Как ты могла этого не знать? И как он мог? Он же тебя нанял, черт побери!
– Понятия не имею, – сказала я, покачивая головой из стороны в сторону и впиваясь пальцами в край стола. Затем поднялась, прикрывая веки. – Ну и вляпалась же я, да?
– По крайней мере, я теперь знаю, кто тебе помог.
Вэл поднялась, и бейджик на ее груди качнулся. Она ухмыльнулась, глядя на меня, и сунула в карманы свои тонкие кисти с длинными пальцами.
Я в отчаянии посмотрела на коллегу:
– Убей меня. Избавь от этого позора. У тебя же есть пистолет. Ты можешь это сделать.
– Зачем? За последнее время это лучшее событие в нашей группе. Мэддокс наконец с кем-то переспал.
– Ты ведь никому не расскажешь? Пообещай!
Вэл состроила рожицу:
– Мы же друзья. Конечно, я не стала бы этого делать.
– Верно. Мы друзья.
Девушка вытянула шею, глядя на меня:
– Почему ты разговариваешь со мной как с умалишенной?
– Прости. – Я заморгала и покачала головой. – Сегодня самый ужасный день в моей жизни.
– Что ж, выглядишь ты очень даже ничего, – заявила она и удалилась.
– Ну спасибо, – сказала я самой себе, оглядывая помещение.
Никто не слышал нашего разговора, но осадок оттого, что мой секрет кому-то известен, остался. Я вновь откинулась на кресле и нацепила наушники, а Вэл направилась прочь из отдела и скрылась за дверьми с кодовым замком, ведущими в коридор.
Я прикрыла рот ладонью и вздохнула, чувствуя себя совершенно опустошенной.