Мое седьмое небо
Шрифт:
– До завтра.
Не говоря ни слова, Максвелл повернулся и решительно спустился по лестнице.
Роми ерзала, лежа в постели. Она оставила отца спать на диване в кабинете, укрыв его шерстяным пледом.
Она должна думать о своей лучшей подруге и бесповоротном решении Мэдди, которая вышла замуж за Виктора Бека. Если не об этом, то Роми следовало беспокоиться о проблемах в компании своего отца, о которых намекал Джереми Арчеру.
Но она могла размышлять только о том, что сказал ей Максвелл
Он пообещал, что она станет его любовницей.
Он знает, что она хочет отношений с обязательствами. Ей нужна надежда на будущее. Не гарантия, а по крайней мере возможность надеяться.
Год назад он не смог предложить ей долгих отношений.
Поэтому она сразу же ему отказала.
Если бы он только знал, как трудно ей было его отвергать.
Но она должна понимать, что может пострадать. Но Роми все равно сглупила и согласилась встретиться с Максом.
Дело в том, что она по-прежнему его хочет. Она никогда не встречала такого интригующего и привлекательного мужчину.
Другая на ее месте, наблюдая за тем, как отец тоскует по своей покойной жене и медленно деградирует, отказалась бы от шанса влюбиться.
У Роми была иная точка зрения. Она хотела, чтобы ее любили.
Каким бы ни был ее отец, он всегда любил Роми. Она считала, что ее будущий муж станет любить ее также сильно, как ее любит отец.
Максвелл заставил ее разувериться в своих мечтах и предрассудках.
Поэтому не понятно, зачем она завтра с ним встречается.
Вероятно потому, что она ничего не может с собой поделать.
Но она должна защити ть свое сердце и установить в отношениях с Максом определенные ограничения.
Глава 4
Максвелл вошел в кабинет Гарри Грейсона, с большим нетерпением предвкушая обед с Роми. Гарри был в свитере, рубашке и галстуке и отлично выглаженных брюках. Покрасневшие глаза – единственное доказательство его вчерашнего злоупотребления спиртным.
– Доброе утро, Максвелл! Присаживайтесь. Я попрошу принести кофе.
– Спасибо. – При других обстоятельствах Максвелл, возможно, отмахнулся бы от его гостеприимства, но сегодня был уверен, что старику не помешает выпить кофейку.
На самом деле Максвелл обрадовался, что Грейсон не предложил ему выпить чего-нибудь покрепче в девять утра. Он тихо ждал, пока Грейсон разговаривал с экономкой, заказывая кофе.
Рука Грейсона слегка дрогнула, когда он повесил трубку:
– Я просмотрел контракт, который вы мне прислали.
– Хорошо. – Еще один положительный признак.
– Контракт выгодный.
– Для обеих сторон. – Максвелл не привык упускать выгоду в бизнесе.
– Почему?
– Вы о чем?
– Почему «Грейсон Энтерпрайзиз»? Есть более успешные компании для подобного слияния. Вы обладаете почти неограниченными возможностями. И я не понимаю, отчего вы предпочли мою компанию.
– Я планирую жениться на вашей дочери.
Гарри
– Я не Джереми Арчер. Я не продам дочь ради будущего своей компании.
– А я не пытаюсь ее купить. – Хотя Максвелл не считал, что Виктор купил Мэдисон.
– Вы ее любите? – спросил Грейсон.
– Это касается только меня и Роми.
– Она моя дочь. Я хочу, чтобы она была счастлива.
– Правда?
– Конечно. Как вы можете сомневаться? Я не Джереми Арчер. Я не продам Роми, чтобы спасти компанию, которая не на грани разорения, что бы там ни говорил этот ублюдок.
– Но вашу компанию могут перекупить и поглотить.
– Роми не будет приложением к этой сделке.
– Нет. Но речь о вашей трезвости.
– Что? Этого не было в контракте. – Грейсон посмотрел на контракт, присланный из офиса Максвелла два дня назад.
Максвелл вытащил пачку бумаг из портфеля:
– Нет. Об этом сказано в дополнительном распоряжении к завещанию.
Вчера вечером Максвелл понял, что Роми вполне может понадобиться более мощный стимул для согласия с его планами. Если он хочет дать Роми нечто большее, чем сохранение компании отца от поглощения другими дельцами, то обязательно применит подобную мотивацию.
Грейсон стал болезненно бледным, читая распоряжение к завещанию:
– Я не обязан соглашаться. Моя жизнь никого не касается.
– И все-таки я решил вмешаться.
– Как и в дела моей компании.
– Неужели вы предпочли бы дискутировать с Джереми Арчером?
– Я предпочел бы Виктора Бека.
– Виктор не захочет объединять компании. Он просто поглотит вашу компанию. – Виктор Бек был столь же безжалостным бизнесменом, что и Максвелл Блэк.
– Я не лягу в реабилитационную клинику.
Максвелл не стал спорить. Он знал лучше, что Гарри Грейсон согласится.
Поэтому он спросил:
– Вы задумывались, как ваша смерть от алкоголизма навредит вашей дочери?
– Она взрослый человек.
– Который будет горевать после вашей смерти и обвинять себя в том, что не смогла вам помочь. У нее очень нежное сердце.
– Не надо мне об этом говорить. – Грейсон свирепо посмотрел на Максвелла. – Я хорошо знаю свою дочь.
– Тогда вы должны знать, как на нее повлияют ваши действия.
– Она за меня не отвечает, – как-то не слишком уверенно ответил он.
– Она ваша дочь, и вы за нее отвечаете, – произнес Максвелл.
– Да, конечно.
– Несмотря на то, что она взрослая?
– Да, – выдавил Гарри Грейсон.
– Тогда вы должны лечиться ради нее.
– Это не так просто.
– Жизнь вообще штука сложная.
– Я тоскую по ее матери, черт побери! – воскликнул Гарри.
Максвелл не стал говорить, что пожилой мужчина слишком долго топит тоску в вине. И, вероятно, постоянное опьянение не позволяет ему жить дальше.