Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
– Правда! Фух, слава Богу! – а потом обалдело прихлопнула рот и уставилась на него во все глаза.
Маков же только кивнул мне и пошагал дальше по коридору, где я его и встретила.
А вот дальше началась твориться какая-то неведомая мне херня. Иначе и не назовешь. Буквально через неделю после нашего переезда мы узнали, что в нашем старом корпусе будет вечеринка. Братьям близнецам из параллельной группы исполнялось восемнадцать, и студенты планировали загудеть на общей кухне.
Вот и Лидка стала ныть:
– Пошли
И я сдалась. Даже платье на себя, дура набитая, натянула. Реснички подкрасила.
И поперлись. А там уже шум, гам, смех и множество нетрезвых студентов на огромной кухне. Мальчишек раза в три больше, чем девочек. Странно, конечно, но все же. Вот только стоило нам зайти и оглядеться, как музыка неожиданно притихла, а виновники торжества – Федор и Пётр Лазаревы – вдруг посмотрели на меня как-то обреченно и уже неразборчивым голосом выдали нараспев и перебивая друг друга:
– Прости, Алёнка, но тебе пора домой.
– Это еще почему? – улыбнулась я и кивнула нескольким ребятам, с которыми больше всего сдружились.
– Потому что…
Этот голос меня буквально пригвоздил к месту, а спину прострелила молния паники. Как долго он там стоял? Как много успел увидеть? Или то все по его наводке? Ну конечно…
Оглянулась. Приподняла вопросительно бровь и уставилась в ненавистные черты лица. Он стоял, задрав руки на дверной косяк и медленно покачивался на нем, ожидая моих дальнейших действий. Кивнул кому-то за моей спиной, и музыка снова оглушающе заорала, соревнуясь по громкости с голосами ребят, что пытались петь ей в унисон.
Холодный кивок мне на выход, и я пулей вылетела с кухни, с силой столкнувшись с ним плечами в проеме. Но я даже этого не заметила, так была зла на этого чертового дегенерата, что волей злодейки судьбы свалился на мою голову. Лидка семенила за мной. Вызвали лифт, а меня трясет как ту Каштанку.
В голове бомбят петарды. В крови бурлит серная кислота.
Зашли внутрь и я смачно выругалась, а потом, движимая минутным порывом, выскочила из железной коробки перед самым закрытием створок, крикнув Лидке напоследок только «я сейчас».
А сама к Соболевскому, чтобы высказать все, что я думаю о нем и его выходках.
Стоит в проходе, будто только и ждет, что я явлюсь по его душу. Гад!
Ну иди сюда, вот она я!
И он идет, на лице улыбка снисходительная. Сволочь!
Подбежала и с силой толкнула его в грудь, а он только схватил молниеносно меня за руку и крутанул, прижимая меня к своей груди. Сильно…
19.2
POV Алена
– Пусти! – и со всей дури наступила ему на носок его брендовой обуви. Услышала шипение и злорадно улыбнулась.
– А ты в ту клоаку, как я посмотрю, торопишься, да, Алёнка? Не терпится нажраться? Или хочешь, чтобы тебя поимело невменяемое, обдолбанное тело где-то в грязном вонючем
– А может это уже случилось и мне не терпится повторить? – брыкалась я как спятившая змея.
– А то бы я не знал, – и с силой встряхнул меня.
– Пусти, скотина!
Но он только с ноги распахнул чью-то комнату и ввалился в нее вместе со мной, все так же удерживая меня в своем жестком хвате.
– Пусти! – со всей дури пнула его по голени, а потом вознамерилась вцепиться зубами в те самые проклятые руки, что сейчас так крепко удерживали меня.
Почти удалось. Но только почти…
– Кошка дикая, – зашипел Соболевский, – отпущу, если успокоишься.
– Хрен тебе с маслом, – и снова извернулась, с целью хорошенечко его цапнуть. Но, увы.
– Алёна! – гаркнул мой мучитель, да так, что я вмиг сникла и обалдела от собственного поведения.
– Пусти, – уже спокойнее просвистела я, хотя легкие заходились от тяжелого, рваного дыхания, изуродованного обилием адреналина, что поступило в кровь при встрече с этим демоном во плоти.
И он отпустил, а потом отошел к двери и тяжело к ней привалился, смотря на меня во все глаза. Поежилась, затем гадливо отряхнулась, за что тут же получила саркастический смешок. В комнате царил полумрак, а единственным источником света был фонарь за окном.
– Опять за старое? – махнула я в сторону кухни.
– Я себе не изменяю, – осклабился Соболевский.
– Скотина! – закричала я.
– Хочешь туда?
– Ой, да отвали!
– Хочешь? – почти зарычал парень и я тут же отступила, хотя и сдаваться не собиралась.
– Теперь уже нет. Мне, знаешь ли, противно дышать с тобой одним воздухом, – и еще выше задрала нос.
– Да неужели? – голос хриплый, пустой, безжизненный.
– О, если хочешь знать, то да! Да! Я наслаждалась жизнью без тебя. Ты даже не представляешь какой это был кайф – идти на учебу и знать, что я не увижу твою мерзкую, самодовольную рожу! Каждый день был для меня словно праздник. И вдруг – нате! Явился! И снова указываешь ребятам дружить им со мной или нет. И это все на что ты способен?
– Дружить с тобой? Ты думаешь эти синие дегенераты хотят сейчас с тобой дружить?
– Мне противен ты и твои измышления, – отмахнулась я.
– Противен?
– Черт возьми, да! – бомбануло меня, – Да, ты как бельмо на моем глазу, Соболевский! Ты вообще в курсе, что я подумываю о переводе? Только из-за тебя одного?
– Теперь в курсе.
– Терпеть тебя не могу!
– Ну вот видишь, как идеально звезды сошлись! Ты меня терпеть не можешь, а я тебе тут не рад. Давай, вали в свою комнату, Княжина, пока я еще добрый! – вот только комнату не открыл, а все так и стоял, привалившись к ней спиной, хмуро полируя меня своим взглядом.