Мое сердце
Шрифт:
— Боже! — Слово с хрипом вырвалось из его горла, его гнев улетучивался, уступая место острому наслаждению, которое росло с каждым моментом.
Ее язык лизал его член на всю длину, дразня его покрасневшую головку. Его руки протянулись вперед, чтобы обхватить ее голову и поощрить к дальнейшим ласкам, а она исступленно сосала, пока в его мозг и во все тело вонзались острые, как ножи, копья желания. Член его затвердел как каменный.
Когда он больше уже не мог терпеть, готовый взорваться от желания, он приказал ей сквозь стиснутые зубы:
— Хватит, дорогая!
Уложив ее на подушки, он
— Тебе нравится так, дорогая? — прошептал он, и она смогла только крикнуть» да «, и ничего больше. Его язык продолжал ласкать ее шелковистую розовую плоть, пока она не застонала от желания.
Господи, как же хорошо, подумала она, пока ее страсть росла и росла. Легкие, как перышко, прикосновения его языка и губ к самому сокровенному женскому месту вели ее все дальше и дальше по дороге желания, так далеко, как она никогда еще не заходила. Велвет казалось, что и она не сможет выносить больше этой любви, но одновременно она думала, что не вынесет, если он вдруг остановится. Она чувствовала, что сейчас потеряет сознание, но это ее не волновало. На мгновение она мысленно перенеслась на несколько лет назад, к самому началу их супружеской жизни. Тогда он тоже любил ее страстно и нежно, но совсем не так, как сейчас. Его страсть была так велика, что казалось, испепелит их обоих. Наконец он поднял голову, с мягким смешком подтянулся на руках и лег на нее сверху. Взяв свой пульсирующий член в руку, он направил его в цель и ворвался в нее почти с яростью. Вскрикнув, Велвет подняла ноги, обхватила его спину, а руками шею, и так вместе они раскачивались взад и вперед, как бы танцуя в ритме любви.
— Я так долго ждал, дорогая, чтобы опять очутиться внутри тебя! — простонал он в пароксизме страсти, — О дорогой! — Она почти рыдала, воспоминания об их прежней близости переполняли ее душу. — Люби меня еще! Ты такой большой, мой дикий шотландец. Как ты наполняешь меня! Не переставай меня любить, Алекс! Не останавливайся!
Он и не собирался. Несколько долгих чудесных минут они провели, сплетясь в самом интимном из брачных объятий. Потом, не в силах больше сдерживаться, они одновременно достигли райских вершин, и он как бы взорвался в ней, выплеснув в нее свое желание.
— О, Велвет, дорогая! О прелесть моя! — задыхался он, не в силах сдержать чувства.
Он упал на ее грудь, и она крепко прижала его к себе, медленно выплывая из блаженства.» Неужели с ним всегда будет так, или это просто из-за возбуждения, вызванного нашим воссоединением?«— подумала она про себя. Ее пальцы пробежали по его прекрасным темным волосам, лаская его, любя его, и он чувствовал ее прикосновения, все еще пребывая в состоянии ошеломления.
Подняв голову, он посмотрел на нее, и Велвет неожиданно почувствовала себя уютно, в безопасности. Улыбнувшись ему в ответ, она мягко поддразнила его:
— А чего это ты выглядишь таким
— Что за женщину я взял себе в жены? — задумчиво спросил он.
— Страстную, — быстро ответила Велвет, — и я не собираюсь меняться, мой дорогой.
— Господи, конечно же, нет! Боже, Велвет, я никогда даже не подозревал в тебе таких глубин. Ты зажгла мою кровь, любовь моя, и, зная теперь, насколько ты страстная, я буду самым ревнивым из мужей.
— Я принадлежу не тебе, Алекс, я принадлежу самой себе, и ты должен это запомнить. Я никогда не предам тебя, любовь моя, клянусь тебе. Но никогда не надо обращаться со мной, как со своей собственностью.
— Нет, Велвет, этой ночью я понял, что мы с тобой равны. Я могу забывать об этом время от времени, но не сомневаюсь, что ты не преминешь мне напомнить.
— Конечно, мой дикий шотландец, не премину! Он рассмеялся и, лежа на спине, привлек ее к себе.
— Ты не шутила, когда говорила, что нам пришло время обзаводиться семьей, Велвет. Теперь я вижу, это — правда. Но ты вымотала из меня все силы. Мне надо немного отдохнуть.
— Не сейчас, — ответила она и, выскользнув из его объятий, встала.
Подойдя к камину, она сняла с огня маленький котелок. Налив из него немного теплой воды в серебряную чашу, она вернулась к постели, прихватив с собой несколько мягких полотенец.
— В Индии, дорогой мой муженек, порыв страсти всегда сопровождается тщательным омовением. Когда стрелы Эроса вновь вылетят из его лука, сражающиеся стороны должны к этому быть готовы. — Обмакнув одно из полотенец в чашу, она выжала его и начала обтирать его мужское естество. Закончив, она нагнулась и поцеловала его член, вновь заставив его вздрогнуть от просыпающегося желания. — А теперь, — мягко сказала она, — ты должен сделать то же самое мне. — Она протянула ему второе полотенце.
Мыть ее интимные места, пока она стояла перед ним, как выяснилось, — одно из самых сексуально волнующих действий, которые он когда-нибудь делал в своей жизни. Он нашел, что ему доставляет истинное наслаждение работать медленно, тщательно, еще раз проходя по уже изученной территории, пока она, рассмеявшись, не сказала:
— Ты опять меня возбуждаешь, Алекс, а цель данного мероприятия совсем другая. Поцелуй меня теперь, а потом мы отдохнем.
Как зачарованный, он подчинился и поцеловал ее припухшую розовую плоть. Но не в силах сдержаться, лизнул ее языком, что заставило ее взвизгнуть и отскочить назад. Рассмеявшись, он, довольный тем, что смог восстановить самообладание, отбросил полотенце и опять забрался в постель.
Она скользнула в его руки, теплая и душистая, и положила голову ему на плечо. Скоро он услышал ее легкое, ровное дыхание и понял, что она заснула. Он же еще несколько минут пролежал без сна. Девушка, на которой он женился три года назад, отошла куда-то так далеко, что он едва мог ее вспомнить. Женщина же, появившаяся из небытия, была окутана восхитительной тайной, которую, как он подозревал, ему никогда не удастся раскрыть до конца. Но в последующие годы, которые им предстояло провести вместе, он будет находить много радости в том, чтобы открывать все новые и новые части, составляющие головоломку по имени Велвет. Скоро заснул и Алекс.