Моё сводное проклятие
Шрифт:
— Кто-то вчера хорошо отдохнул, — замечает Ленка пустые бокалы на столе.
— Угу.
— Эй, подруга, хватит этой пассивной агресси! В чём дело, рассказывай.
Ленка подходит ко мне и хочет дотронуться до моего плеча, но я отстраняюсь. Отхожу как можно дальше и, сложив руки на груди, спрашиваю:
— Давно ты в Алекса влюблена?
— Чего? — вскрикивает она. — Ты перепила вчера? Ни в кого я не влюблена!
— Ладно, задам вопрос по-другому: как давно ты хочешь переспать с Алексом?
Вот теперь Ленка запинается,
— Я знала, что это когда-нибудь выплывет, — тихо произносит она.
— Знала?
— Бабушка предупреждала, что всё тайное рано или поздно становится явным.
— Это прописные истины, — раздражённо верчу головой. Не такого я ожидала. Думал, что Ленка будет врать до последнего и какую-то ерунду городить. А она, вроде, настроена на честный разговор.
— Да. Но от этого они менее актуальными не становятся.
— Давай ближе к делу!
— Ладно, — Ленка криво усмехается. — Пять лет назад мне безумно нравился твой сводный брат Алекс. Нравился не в плане влюблённостей и прочей фигни, а просто он физически меня привлекал. Бывает. Мне тогда только восемнадцать стукнула, я на всех красавчиков заглядывалась.
— Почему ты ничего мне не говорила?
— Зачем? Чтобы ты ещё больше нюни распускала? Ты себя помнишь в то время? Алекс то, Алекс сё, Алекс — смысл моей жизни, без Алекса мне белый свет не мил и прочая херня! Мы с Ирой с пониманием относились ко всему этому. Но однажды нашему терпению пришёл конец — и мы придумали план, как избавить тебя от глупой влюблённости.
— Подсунуть Алексу мой дневник? Хороша помощь…
— Что в голову пришло, то мы и сделали. А знаешь, после чего мы на это решились? — Ленка поджимает губы и качает головой. — Конечно, ты ничего не помнишь. Обеляешь своего Алекса, хотя он козлина ещё тот…
— Лен, давай без этих обвинений!
— Ок. Твой братец привёл в дом какую-то деваху и весь вечер с ней ахался, а ты всё прекрасно слышала. И позвонила нам с Иркой в истерике. Мы еле смогли тебя успокоить.
— Хм-м-м. Я этого не помню.
Кажется, что-то подобное было. Родители ушли то ли в театр, то ли на важную встречу, а Алекс привёл девушку.
Прижимаю ладони к щекам. Да, они трахались в соседней комнате, прекрасно зная, что я рядом и слышу каждый громкий звук!
Как причудливо работает память. Я ведь действительно стёрла тот эпизод из жизни.
— После того случая мы с Иркой решили избавить тебя от глупой влюблённости. Но дневник показать Алексу не смогли… Совесть не позволила, — хмыкает Ленка. — Притащили другую тетрадку, сняли Алекса на видео, ты всему поверила. И с того дня уже не так сильно по нему сохла.
— Да, только вот я потеряла хорошую подругу.
— Ирку? Если одна ссора смогла разрушить вашу дружбу, значит, вы
— Нет, дело не в этом. Я не прощаю предателей. А Ира почему-то взяла всю вину на себя. Я не знала, что ты тоже показывала Алексу этот подставной дневник.
— Я струсила тогда… Мне было стыдно… Ира прекратила со мной общение, не смогла простить меня за то, что я смолчала, — тихо бросает Ленка. И выглядит она по-настоящему расстроенной.
— Я в твои благородные мотивы не верю. Признайся — ты просто хотела к Алексу клинья подбить? Ради этого всю хрень с дневником затеяла?
— Нет.
— Скажи ещё, что ты не приставала к нему, — фыркаю я.
— Приставала. Пару раз, по пьяни. Он не ответил.
— Ясно. Что и требовалось доказать, — усмехаюсь я едко, хотя внутри всё болит и на части рвётся. Ленка ведь моя единственная верная подруга. Была.
— И что тебе ясно? Думаешь, я из-за Алекса затеяла всю эту хрень с дневником? У меня никогда не было проблем с парнями, из-за одного мужика я бы дружбой никогда не рисковала! А тот наш с Ирой поступок был сделан ради тебя, Мика. Да, это было аморально, неправильно, тупо, но мы были глупыми идеалистками и не знали, как тебе помочь. Потом обе пожалели о сделанном, но былого ведь не воротишь.
— Не верю я тебе.
— Как ты догадалась о дневнике?
— Алекс сказал.
— Неожиданно, — Ленка подходит к рукомойнику, включает воду, смачивает пальцы и трёт ими виски. Она так делает при сильной головной боли. — Вы теперь общаетесь?
— Типа того.
— А Макар что?
— А Макар откуда-то узнал, что я девственница. Не подскажешь, кто ему об этом сообщил? — издевательским тоном вопрошаю я.
— Ты сама знаешь ответ. Я на твоей днюхе была такая пьяная, что могла все секреты даже самому чёрту рассказать.
Отворачиваюсь. Достало слушать эти фиговые оправдания. У Ленки были корыстные мотивы, ничем другим её поведение не объяснишь.
— Как удобно оправдываться пьянством, — ёрничаю я.
— Никаких оправданий, Мик, только голые факты.
— Угу. Иди-ка ты кому-нибудь другому эти факты озвучивай. А я устала от лжи и недомолвок.
Ленка поворачивается и смотрит на меня с недоверием. В её глазах я вижу панику.
— Мика, я говорю правду. Ты меня столько лет знаешь, стала бы я врать?
— Не знаю. Я теперь ничего не знаю. Но дружбы у нас больше не получится…
— Это же ерунда какая-то! — вскрикивает Лена. — Ты готова потерять ещё одну подругу из-за событий пятилетней давности? Правда?
Я молчу. В горле набухает ком, лёгкие горят. Тяжело мне, больно, неприятно. Я не хочу терять Лену, но что можно сделать в этой ситуации? Она врала мне, врала…
Нахожу в себе силы, чтобы кивнуть. Зажмуриваюсь, когда Ленка дёргается и случайно сметает со стола пустые бокалы. Они со звоном разбиваются, острые осколки летят во все стороны.