Мое темное прошлое
Шрифт:
– Все-таки он виновен, - прошептала Лена Гале, еле сдерживая слезы.
– Зачем ты меня сюда притащила?
– Да подожди ты!
– отмахнулась Галя.
– Может, еще не все потеряно...
– Я видел... спину, - продолжил таджик.
– Удивиться — дождь, ветер, а он... большой... без кофты. Хорошо видеть спину. Голая.
– И что?
– удивилась судья.
– Пусть он покажет спину!
– Истадбек Карим показал пальцем на Олега.
Касатов пожал плечами... Терять было уже нечего. Здоровой рукой он вытащил из джинсов рубашку и задрал ее. Платонов вскочил и поднял рубаху еще выше.
Какое-то время Карим, да и весь зал с ним внимательно смотрели на мускулистую смуглую спину Олега. Загар, полученный во время отдыха с Леной и Сережей на Святом озере,
– Нет, не он!
– вскрикнул таджик.
– Тот... белее. Кожа. И еще... шрам. Длинный и толстый. Вот тут, - показал на свою лопатку.
– Другой!
– А других доказательств у вас нету?
– усмехнулся прокурор.
Таджик задумался, и переводчица повторила на его языке.
– А! Фото!
Зал замер. Карим достал из пластикового пакета стопку фотографий и заговорил на таджикском.
– Старый фотоаппарат, полароид, - взволнованно начала переводить девушка.
– Фото сразу получаются. Фотографировал себя, стройку, друзей, присылать родным. В ту ночь — в кармане куртки остался. Увидел, стал фотографировать. Много крови, страх... Не знает, почему так сделал. Потом — спрятал.
– Передайте через судебного пристава, - попросила судья.
Около нее сгрудились адвокат и прокурор. Потом фото вставили в специальный аппарат, и их можно было увидеть на стене, на большом экране.
Все громко вздохнули. Было четко видно директора Сухова... Он лежал на бетонном полу, беспомощно откинув голову, с закрытыми глазами. На его шее была кровь. Чуть сбоку, со спины, было видно крупного мужчину. Голова его была склонена, одной рукой он держал тело директора, а в другой держал окровавленный нож. И, если с тем, что он не был таким смуглым, можно было поспорить из-за темноты, то вот со вторым признаком — нет... На его правой лопатке был виден большой рубец — старый, из тех, что остаются на всю жизнь.
– Ваша честь, фото имеют большое сходство с теми, что сделали мы, - подтвердил судмедэксперт.
– Могу заверить, что это — убитый Сухов. Обратите внимание, что фото было сделано раньше проведения нашей экспертизы на три часа- это видно в уголке фотографий.
– То есть, фотографии доказывают невиновность Касатова...
– задумчиво проговорила судья.
– Да, ваша честь!
Олег от неожиданности вскочил со своего места, но никто этого не заметил — все взгляды были обращены на судью. Внезапно он почувствовал сильную слабость и головокружение, а плечо отозвалось такой острой болью, что захотелось кричать. Рукав рубашки стал мокрым от крови. Похоже, некачественный шов разошелся, да и антибиотик перестал действовать. Судья объявила перерыв на десять минут. В этой паузе никто не осмелился сдвинуться со своего места. Он только видел, как Лена посылает взгляды в его сторону, и чувствовал ободряющую руку Платонова...
– Вследствие вновь открывшихся доказательств, - заговорила судья, садясь на свое место,- в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом дело передается на доработку в прокуратуру. Обвиняемый Олег Касатов отпущен из зала суда из-за невозможности доказывания его вины вследствие отсутствия доказательств...
Зал зашумел. Люди встали со своих мест.
– Оправдан! Галя, его оправдали!
– со слезами воскликнула Лена, обнимая подругу.
– О Боже...
Галя проследила за ее взглядом и встала, как вкопанная. Олег, очень бледный и измученный, стоял среди людей, не обращая внимания на радость Андрея и адвоката. Блуждающим взглядом он обводил зал суда. Нервное напряжение, не покидавшее его на протяжении всего заседания, улетучилось, и стало так легко и приятно... В теле — только легкая усталость. Казалось, даже больное плечо онемело. Неожиданно его рукав окрасился кровью — быстро, буквально за одну секунду, а сам Олег свалился без сознания. Он оказался бы на полу, если бы Платонов вовремя не подхватил его.
– О, черт! Сколько крови!
–
– Да разойдитесь вы, его в больницу надо!
На помощь уже спешил Илья. Вдвоем они поддерживали Олега, пока адвокат заводил на улице свою машину. Лена пыталась прорваться к нему, но у нее не получилось из-за толпы заинтересованных людей. Им с Галей удалось только разглядеть, как Илья и Олег практически несут беднягу к машине Костина, а потом все четверо уехали...
– Поехали за ними!
– крикнула Лена. Галя не заставила себя ждать. Они быстро сели в ее машину и погнали за адвокатом...
Глава 31
США, Флорида, Палм бич. 2005 год.
Маша впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. После повседневных проблем, российских морозов и столичных пробок такой отдых был самым лучшим для нее выходом. Девушка посещала теплые края уже две недели, при этом нигде не задерживаясь надолго. Болгария, Черногория, Турция, Египет... А теперь вот, неожиданно для самой себя — Флорида. Штат, побывать в котором она мечтала еще в детстве, да со временем позабыла об этом. То самое место, которое так любили показывать режиссеры в своих детективных сериалах, и с которым она связывала свои юношеские желания и фантазии, улетая мысленно из бедного дома, где она росла под не слишком внимательной опекой пьющих родителей. Тем не менее, это было не самое плохое время. Жаль, что оно ушло...
Палм бич - миниатюрный город с изящной архитектурой, ухоженными парками, великолепными пляжами, высококлассной инфраструктурой, магазинами и бутиками и насыщенным календарем событий. Он имел свою историю, начинавшуюся еще в девятнадцатом веке, и привлекал к себе наиболее богатых и знаменитых туристов. Маша, прогуливаясь по торговым центрам или просто сидя в уютном кафе за чашечкой кофе, нередко встречала людей, которых раньше могла видеть лишь по телевизору. Она не лезла к ним за автографами и не пыталась сфотографироваться, как многие ее соотечественники, приехавшие сюда... Ей было просто приятно наблюдать за этой ранее незнакомой, кипучей жизнью и чувствовать себя частью ее. Правда, проживание в люксовом отеле у моря влетело ей в изрядную копеечку... Но оно того стоило. То что она здесь видела — красивейшие национальные парки, морское побережье, кинозвезды за соседними столиками, а также самая крупная и значимая в странные выставка и аукцион антиквариата и предметов искусства Палм бич Фэар — помогло ей отвлечься о неприятных воспоминаний, которые она оставила в России. Ни в каком другом месте она настолько не отвлекалась и не отдыхала душой и телом!
А дома все так и осталось. Ее недавний развод с мужем... Тут с самого начала было все понятно: этот брак был ей нужен, чтобы опекать Сережу, своего крестника. Незамужней ей вряд ли бы это удалось, несмотря на хорошее финансовое положение — слишком предвзятое было отношение у российских чиновников к незамужней девушке двадцати пяти лет, пожелавшей взять опеку над ребенком. И все равно — ничего не получилось... Ее планам помешали Галина и Илья. Маша долго отходила после того случая. Как Илья и говорил, органы опеки пересмотрели свое решение и назначили Галю официальным опекуном мальчика до возвращения из тюрьмы его матери, руководствуясь тем, что родной дед перенес операцию и слишком слаб, чтобы полноценно воспитывать ребенка. Пустота, воцарившаяся в ее душе, усугублялась тем, что справка о бесплодии, которую она показывала тогда Гале, не была поддельной. Лучшие гинекологи Москвы находили у нее самые разные заболевания и назначали кучу лекарств. То есть, своего ребенка ей иметь не светит еще долго... А ведь очень хотелось. Маша часто вспоминала Сережины распахнутые глаза, шелковистые волосы и солнечную детскую улыбку, и ей хотелось плакать. Неужели у нее не получится родить себе такого вот мальчишку, любить его, заботиться? Нужно было рожать от Рамазана Ахтарова, пока тот не пустился в бега. Он итак отлично ее обеспечил, она могла бы поднять ребенка и без всякого папы. Тем более что от такого красивого, умного и страстного мужчины родился бы прекрасный малыш. Но что теперь об этом вспоминать — время упущено...