Мое темное желание
Шрифт:
Жаль, что я не доверяю никому из нас открыть его.
Я подняла одну ладонь.
— Я могу объяснить.
Еще один последний шаг, и он полностью загнал меня в угол.
Его тело прижало меня к двери, не совсем касаясь моего, но достаточно близко, чтобы невидимые волоски на моих руках встали дыбом.
— Я от всей души в этом сомневаюсь.
— Ты не можешь ничего делать от всего сердца. У тебя нет сердца.
Не знаю, что заставило меня провоцировать его, но я не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Только
И, вне всякой логики, я не желала всеми фибрами своей гордости вырезать шрам на лице Закари Сана.
Его лицо оставалось неподвижным.
— Может, у меня и нет сердца, но мой мозг компенсирует его отсутствие, и он велит мне наказать тебя за то, что ты…
Я не стала дожидаться, что он мне скажет. Я развернулась, рывком распахнула двойные двери и выскочила на улицу.
Зак в считанные секунды оказался сзади меня. Его нарядные туфли звонко стучали по мрамору.
Я подбежала к краю лестницы и запрыгнула на перила, спустившись по ним так быстро, как только могла.
Зак щелкнул пальцами.
— За ней.
Через мгновение два человека материализовались, взбегая по лестнице вслед за мной. Зак по-прежнему был ближе всех, но даже он не был таким быстрым и ловким, как я.
Олимпийский чемпион, детка, — хотела поддразнить я.
В другой жизни мы с Заком были бы друзьями. Может быть. Мы бы играли в го. Занимались бы устной математикой. Обменивались бы идеями.
Я бы выигрывала.
Иногда, во всяком случае.
Чтобы, держать его на ногах с ровными пятками.
У подножия лестницы я спрыгнула с перил, покружилась и подмигнула, прежде чем направиться к выходу.
Дом опустел. Не было никого, кроме уборщиц и менеджера по организации мероприятий. Они вскрикнули от моего внезапного вторжения.
Швабра вылетела из рук, обдав струей мыльной воды то, что, вероятно, было оригиналом Базелица.
О.
Не сбавляя шага, я выскочила из парадных дверей, напугав парковщика, курящего сигарету. Хрустящий воздух ничуть не охладил мою плоть.
Я набрала скорость, бедра горели от напряжения. Андрас принес бы человеческую жертву, если бы это означало, что я так усердно тренируюсь каждую тренировку. (прим. Андрас — демон умеет помогать в победах, одолевать врагов и раздавать дельные советы).
Мои тяжелые подштаники заглушали хор сверчков. По позвоночнику пополз сладкий летний пот.
С каждым шагом разрез платья задирался все выше.
Мне было чертовски страшно.
Но и живее, чем когда-либо.
Я выхватила из травы выброшенный шланг и направила его на сотрудников, обрызгивая их и сбивая с ног, как домино.
Задыхающийся смех подкатил к моему горлу.
Что ты делаешь, Фэр?
Развлекаюсь.
То, что я почти забыла, как делать.
Я отбросила шланг в сторону и прибавила шагу. К этому времени я уже потеряла
— На твоем месте я бы этого не делал. — Почему-то его голос звучал спокойно. Он не запыхался и не был ошеломлен моей внезапной храбростью. — Ты можешь убежать, но не сможешь спрятаться. Что я хочу, то и получаю. И прямо сейчас мне нужны ответы.
Мои кроссовки утонули в мягкой земле, испортив аккуратно подстриженную траву. Включились разбрызгиватели, несомненно, специально.
Вода брызгала на меня со всех сторон, утяжеляя ночную рубашку, пока атлас не прилип к телу.
Но я отказывалась медлить.
Темная усмешка обвилась вокруг моей влажной кожи, как плющ.
— Ты — лучшее развлечение, Осьми.
— Почему ты назвал меня Осьми? — закричала я в воздух.
Я не хотела показывать, как сильно он меня разозлил, но ничего не могла с собой поделать.
Из всех прозвищ на свете я не могла придумать ни одного менее лестного. Даже если бы я готовила его в течение десяти лет.
— Потому что ты осьминог. — Он сказал это в разговорной форме. Как будто я не бежала, а он не гнался за мной. — Исключительно умная. Руки повсюду. И ядовитая. Кроме того, самки осьминогов бросают ракушки в самцов, которые их домогаются.
— Если ты знаешь, что домогаешься меня, прекрати.
— Как тебе пятница? — Он умудрился пролистать телефон, набирая скорость. Какой странный, странный человек. — Я могу сыграть с одиннадцати вечера до часу ночи.
В час ночи?
Для игры в Го?
Я хотела только одного: развернуться и отшить его — выжить после этой странной встречи.
Я проглотила свою гордость, ноги запульсировали так быстро, что я была в нескольких секундах от того, чтобы разжечь фрикционный огонь из ночной рубашки Регины.
— Осьми.
Я не собиралась отвечать на это дурацкое прозвище.
Не собиралась.
— Осьми, тебе нужно остановиться. Мне бы не хотелось проделывать дыру в твоем черепе — в твоем действительно что-то есть, — но мы оба знаем, что я это сделаю.
— Это единственное отверстие, которое тебя интересует сегодня, — прошипела я, поднимая разрез халата, когда чуть не споткнулась. — Жаль, что женское население Потомака еще не догадалось об этом.
Он проигнорировал меня.
— Пятница, одиннадцать вечера?
— В следующий раз, когда я добровольно окажусь с тобой в одной комнате, только чтобы присутствовать на твоих похоронах и убедиться, что ты мертв.
Внезапный удар пронзил воздух. Запах металла обжег мои ноздри. В нескольких сантиметрах от меня в траву упал шикарный золотой нож.
Черт.
Он бросил его в меня.
Действительно бросил в меня нож.
Это быстро обострилось.
Вера всегда говорила, что мой умный рот приносит мне дурацкие призы. Но я никогда не думала, что смогу разозлить кого-то до такой степени, что придется убивать.