Мое темное желание
Шрифт:
Трение, боль и вибрация довели меня до таких высот, о которых я и не подозревала. Все в моем теле было наэлектризованным, набухшим и оживающим.
Я плотно обхватила его член, чувствуя, как его кожа гудит на моей.
— Я сейчас кончу.
Мои глаза закатились. Лавина тепла захлестнула меня. Я раскачивалась взад-вперед, когда кульминация схватила меня за горло.
Зак не замедлился, трахая меня еще жестче, более дико, словно намереваясь пригвоздить меня к полу.
— Я буду метить тебя, пока не останется
— Я никому не принадлежу, — простонала я, позволяя ему поглощать мою грудь, дразнить соски, вылизывать каждый сантиметр груди.
Закуски посыпались с полок, присоединяясь к пуговицам на полу.
— Повеселись на свидании, Осьми. — Он отпустил меня с укусом, несомненно, оставив на моей коже татуировку в виде любовного укуса. — Ты можешь притворяться, что наслаждаешься обществом другого мужчины, но мы оба знаем, что никто и никогда не приблизится ко мне. — Зак провел большим пальцем по своей метке, позволяя ей впитаться в мою кожу. — Я кончаю.
— Я тоже.
Только с Заком я испытывала оргазм так близко друг к другу.
Я ничего не могла с этим поделать.
Он перегружал мои чувства. Все было слишком. Пейзажи. Ощущения. Мужчина.
Его член дрогнул внутри меня. Он издал гортанный стон, вжимаясь лицом в мою лопатку.
Я почувствовала жар его спермы внутри презерватива и капли моих соков, стекающие на плитку.
Через несколько секунд он поднялся на ноги, прежде чем я успела выровнять дыхание, заправляя член обратно в брюки. Он приоткрыл дверь, впуская свет, пока завязывал узлом полный презерватив.
Я все еще лежала на полу, задыхающаяся, мокрая и голая.
— Признай это, Осьми. Никто другой никогда не сделает этого. Я — это то, что тебе нужно. Я единственный мужчина, которого ты когда-либо будешь желать.
— Откуда ты знаешь?
Он отступил назад, нахмурившись.
— Потому что ты такая же для меня.
Все унции неповиновения, которые я успела собрать, одним махом выбило из меня.
Прежде чем я успела ему ответить, он повернулся и ушел, не забыв включить свет, чтобы я могла хорошенько рассмотреть подарок, который он оставил.
Мой выброшенный тампон, пропитанный моими соками и покрытый розовым налетом разбавленной крови.
Доказательство того, что я всегда и навсегда останусь его маленькой шлюшкой.
57
ФЭРРОУ
Зак:
Не забудь не убирать в кладовке.
Фэрроу:
Твой автокорректор — отстой.
Фэрроу:
И да, я уберусь в кладовке, когда вернусь.
Зак:
Это был не автокорректор.
Зак:
Не смей к ней прикасаться.
Фэрроу:
?
Зак:
Пока
Фэрроу:
Ты не можешь быть серьезным.
Зак:
Я сказал, не трогай кладовку.
Фэрроу:
Ты болен.
Зак:
Да, болен.
Зак:
А ты — противоядие, Осьми.
58
ФЭРРОУ
Мне пришло в голову, что приглашение Андраша потренироваться может быть наказанием перед моей казнью.
В конце концов, сегодня он достиг нового уровня раздражения. Чудо, если учесть, что его узкий диапазон эмоций сравним с психопатом.
Андраш сорвал с лица маску.
— Az lsten verje meg (пер. Черт возьми).
Он топал по лыжне, пройдя половину нашей тренировки.
Я даже не знала, что я сделала не так на этот раз — кроме того, что пришла раньше, сосредоточенная и бдительная, уничтожая все его попытки поймать меня с помощью своей шпаги.
Я отцепилась от троса и устремилась за ним.
— Эй, у нас еще есть сорок минут.
Он проигнорировал меня и ворвался в свой кабинет.
Я успела проскользнуть внутрь до того, как дверь захлопнулась.
— Что происходит?
Волосы прилипли к моему лбу, слипшись от пота. Я смахнула их, переминаясь с ноги на ногу.
Все утро нам удавалось игнорировать слона в комнате, но у меня было ощущение, что этот слон вот-вот разобьет в пух и прах ту маленькую надежду, которая у меня была.
— Нет смысла, Фэр. — Андраш рухнул в кресло, прикуривая сигарету, несмотря на запрет на курение. — Мы закончили. Твоя карьера переживает экзистенциальный кризис. Какой бы талантливой и целеустремленной ты ни была, у тебя нет будущего в фехтовании. — Он откинулся в кресле. — Притворяться, что это не так, жестоко по отношению к тебе и пустая трата моего драгоценного времени.
Я осталась стоять, хмуро глядя на него.
— Тогда почему ты ждал три четверти нашего сеанса, чтобы сказать мне это?
Мои щеки запылали.
Андраш поднял плечо.
— Я пытался избавить тебя от своих мыслей.
— Ты никогда не делал этого раньше.
Он затянулся сигаретой, выпустив струйку дыма между тонкими губами.
— Я хотел в последний раз взглянуть на твое ремесло, прежде чем сообщить тебе о своем решении.
— Да ну? — Я скрестила руки. — И каков вердикт?
— Ты готова к Олимпиаде. — Он постучал сигаретой по пепельнице, его лицо по-прежнему было глубоко нахмурено. — Помнишь моего друга в МОК?