Моё темноглазое несчастье
Шрифт:
– Что еще ты делал? – накинулась я на актера. – Кому звонил? Кому писал? Ты понимаешь, что тебе вообще нельзя самому с кем-либо связываться?
– Мира, успокойся! Я никому не звонил и не писал! – начал оправдываться Джэхи, но я его уже не слушала.
Во мне взыграла паника. Настоящая паника. Обычно я никогда так не переживала. Все нервы и панические атаки уже в прошлом, сейчас я другая – сильная, уверенная, здравомыслящая. Но если я провалю это задание…
– Мира! – Джэхи вдруг схватил меня за плечи и слегка
– И в больницу не звонил? – промямлила я, уставившись на актера невидящими глазами.
– В больницу? – переспросил он.
На несколько секунд воцарилось молчание. Джэхи будто бы думал над ответом: звонил или не звонил?
– Нет, я не звонил в больницу, – едва слышно сказал он. – И никогда не позвоню. Потому что прекрасно понимаю, что одним этим звонком я могу навредить и себе, и сестре.
Мой взгляд наконец-то прояснился. Лицо Джэхи было совсем рядом с моим. Я разглядела темные круги под глазами, которых еще вчера у него не было. Видимо, он никак не мог уснуть на новом месте, поэтому всю ночь думал над этим делом. Возможно, переживал за сестру и пытался таким способом отвлечься от тревожных мыслей.
– Очень удобная штука, – хрипло сказала я, указав на лист на стене. – Только давай перепишем? Лучше пусть будут английские буквы. И писать буду я, хорошо?
Джэхи кивнул и, сказав, что ему нужно в ванну, вышел из комнаты. Я же, усевшись на полу и вооружившись цветными фломастерами, занялась созданием нового листа с подсказками. На этот раз вышло куда понятнее и красивее, что не удивительно, ведь за дело взялась я.
Джэхи вернулся спустя минут двадцать. Он встал за моей за спиной и с интересом принялся наблюдать за тем, как я старательно вырисовываю красные линии, соединяя жертв с красовавшимся в середине жирным знаком вопроса. Всего линий было пять, а жертв – шесть. Пять в Алексеевске и одна, шестая, в Москве. Эту неизвестную я разместила в сторонке, приписав под словом «неопознанная» дату, место и причину смерти. Сведений об остальных жертвах было куда больше.
1. Дарья Савельева, 08.09.1995 – 30.03.2017. Найдена на остановке «Славяночка».
2. Анастасия Овчинникова, 24.01.1998 – 19.04.2017. Найдена в лесу Зеленоградского района.
3. Карина Дикова, 13.11.1991 – 28.04.2017, Найдена на остановке «Золотое Кольцо» (следующая остановка за «Славяночкой»).
4. Ксения Каштанова, 06.10.2001 – 23.11.2017. Найдена в своей квартире.
5. Алина Морозова, 15.08.1997 – 20.02.2018. Найдена в лесу Зеленоградского района.
– Ну да, так понятнее, – признал Джэхи после того, как я закончила с красными линиями.
– Разумеется, – довольно ухмыльнулась я, разглядывая свою работу. – Я даже выделила зеленым моменты, которые, на мой взгляд, связаны между собой.
– Места, где нашли тела Дарьи Савельевой и Карины Диковой?
– Да. Возможно, рядом находится место, где он их оперирует, – предположила я, задумчиво обведя подчеркнутые улицы еще и желтым
– Очень может быть, – поддержал мою догадку Джэхи. – Если я не ошибаюсь, в этом районе только частный сектор, без многоквартирных домов, так?
– Так, – кивнула я. – А еще кладбище.
Джэхи нервно хохотнул, а я пробежалась по жертвам и, указав на Ксению, добавила:
– По словам родителей, эта девушка накануне была на вечернике, однако ее друзья данный факт не подтвердили.
– Потому что ходила она вовсе не на вечеринку, а на операцию, – продолжил мою мысль Джэхи.
– Именно! – Я щелкнула пальцами и довольно улыбнулась.
Удивительно, но наши мысли сейчас настолько схожи, словно мы – один человек.
– Еще подозрителен тот факт, что две жертвы были найдены в лесу, – продолжила я. – Разве пойдет нормальная женщина в лес после такого?
– А разве нормальная женщина позволит сделать подобное с собой и со своим будущим ребенком? – холодно спросил Джэхи.
Его вопрос напрочь выбил меня из колеи. На мгновение я замерла, перестав дышать. По спине прокатилась волна мурашек.
– Ты прав, – хрипло сказала я, придя в себя. – Но я о другом.
– О чем?
– О том, что преступник, возможно, сам отнес тела в лес, потому что эти двое умерли у него на глазах. Получается, что… ай! – воскликнула я, вздрогнув. За шиворот мне каким-то образом попала холодная вода!
Запрокинув голову, я поймала на себе внимательный взгляд Джэхи.
– Что? – невинно поинтересовался он.
– Ничего! Вода с твоих волос стекает прямо мне на спину! Так сложно было вытереть голову? – накинулась на его я.
Темные волосы Джэхи были мокрыми, будто он вышел из душа, забыв вытереться.
– В квартире очень жарко, – пожаловалось мне достояние корейской нации.
– И что, теперь вытираться не будем? – изогнула правую бровь я.
Джэхи надул губки и обиженно пробубнил что-то на корейском.
– Что ты там себе под нос говоришь? Я не слышу, – осадила его я, раздраженно собирая раскиданные по полу фломастеры. Подумать только: я с ними ещё в институт ходила, а всё ещё пишут.
– Я даже заснуть не мог от духоты, – громко и четко произнес Джэхи. Отойдя в сторону, чтобы я смогла дотянуться до укатившегося зеленого фломастера, он продолжил: – У меня так нос в пустыню превратится. Можно как-то уменьшить подачу тепла?
– Нельзя, – соврала я, растянувшись на полу и силясь достать мерзкий зеленый фломастер, который нечаянно загнала под кровать.
– А увлажнитель у тебя есть?
– Не-а, – сказала я из-под кровати. Чертов фломастер! Укатился к самой стенке, а я дальше пролезть уже не смогу. Ну и фиг с ним, пусть валяется под кроватью! Привет пыли!
– Тогда давай купим.
– У меня нет денег, – кряхтя, произнесла я.
Все же гад этот Джэхи неимоверный! Вот видит же, что девушке тяжко вылезти из-под кровати, а помочь ей ума не хватает.
– У меня есть, – уверенно заявил Джэхи, продолжая наблюдать за моими потугами.