Мое волшебное чудовище
Шрифт:
Ты, что, Тихон, женские часы носишь, – усмехнулся Юрий Владимирович.
Да, не все ли равно, – обиделся я, – самое главное, что они красивые!
Да, я так, в шутку сказал, – извинился Юрий Владимирович, и взяв у меня адрес, договорился привезти Рыжуху ко мне через два часа.
Я тут же поехал домой. Очень хотелось до них убраться, особенно снова помыть Альму немецким порошком, который действительно прекрасно отстирывал ее шкуру, а еще как следует покормить, чтобы она, не дай Бог, на Рыжуху волком
Однако, привезли они Рыжуху ко мне только через три часа.
Колесо по дороге лопнуло, – объяснил мне Юрий Владимирович, затаскивая вместе с санитаром на носилках мою улыбающуюся Рыжуху.
Это наш дом?! – спросила она, разглядывая на стенах голых красоток, и все еще не доверяя самой себе из-за потери памяти.
Нет, это я квартиру снял, чтобы тебя за аварию Сергей Сергеевич не посадил, – соврал я, а сам сухарики грызу, чтобы нервную систему успокоить.
Может стол какой-нибудь организуем? – спросил Юрий Владимирович, уже помогая Рыжухе лечь на железную колченогую кровать, но тут дверь из кухни открылась и чуть слышно рыча, показалась заспанная морда моей Альмы.
Молчать, Альма, – крикнул я и Альма сразу же замолчала.
Она не укусит?! – немного испуганно прошептал Юрий Владимирович.
Нет, не укусит, – засмеялась Рыжуха и тут же позвала Альму к себе:
Альмочка, Альмочка, иди ко мне родная!
Кажется, она на самом деле думала, что жила со мной и с Альмой. Альма, как ни странно, послушалась Рыжуху и подойдя к ней, стала лизать ее лицо.
Фу, а как рыбой от нее пахнет! – засмеялась Рыжуха.
Ладно, – сказал успокоившийся Юрий Владимирович, – мы уж поехали! А я к вам как-нибудь в гости заеду! Колесико с тросиком мы закрепили. Вот в этом пакете, – кашлянул, чуть краснея Юрий Владимирович, – судно.
Кораблик, что ли? – засмеялся я.
Ага, кораблик, – засмеялась Рыжуха, – ты его под меня только подложишь, и я поплыву!
Ну, ладно, мы пошли, – еще больше смутился Юрий Владимирович и быстро вышел из квартиры с санитаром.
А когда вас ждать?! – крикнул я ему уже на лестничной клетке.
Когда рак на горе свистнет! – засмеялся Юрий Владимирович и ушел, как ни в чем не бывало.
Тихон, – позвала меня Рыжуха, – подойди ко мне.
Ну, что, кисонька моя, что тебе надобно?!
Подложи под меня, пожалуйста, судно!
Вот эту железяку?! – вытащил я из пакета белую посудину.
Да, ее, вот сюда, – она сама взяла из моих рук судно и подложила под себя, и вскоре послышалось звонкое журчание.
Ну, Тихон, ну, что ты смеешься?! – смутилась Рыжуха.
Просто, интересно, как ты писаешь, – фыркнул я.
Уже теперь моя Рыжуха на меня обижалась, а я весь лопался от смеха, и только одна Альма с каким-то удивительным обожанием глядела на нас обоих и тихо поскуливала.
А поздно вечером мы все
– И кого там нелегкая несет, – подумал я, – неужели того самого Петина, о котором мне Рыжуха моя в больничке сказывала.
Рыжуха как услышала звонок, так сразу вся съежилась, Альма перестала грызть кость и немного порычала, но я опять в ее пасть кость засунул, а Рыжухе шепнул, чтоб она помалкивала.
А сам закрыл дверь в комнату и думаю, что если это Петин, то не мешало бы его сковородкой по голове огреть! Беру на кухне сковородку, дверку постепенно открываю, а сам за дверкой спрятался, гляжу, башка чья-то мужская из-за дверки высовывается, ну, я ее и сковородкой по затылку, и шмяк! Мужик тот и рухнул сразу на пол. Я пригляделся к нему, а это Сергей Сергеевич лежит, в костюмчике своем и в рубашке белой, с галстуком синим, в золотых дракончиках, полеживает.
Выходит, выследил гаденыш!
Отрезал я бельевой веревки и связал его, родненького, по рукам и ногам, а чтобы не орал, зараза, большой кляп из старой своей милицейской рубашки в рот вставил.
Втащил его, значит, в комнату, а Рыжуха моя с испугу под одеяло спряталась, Альма, наоборот, всего его обнюхала и с огромным интересом отгрызла кончик синего галстука с золотыми драконами, и получилось так, что лишила она одной головы это трехголовое чудище.
И что мы теперь будем с ним делать? – показала из-под одеяла свою головку Рыжуха.
А не все ли равно? – весело отвечал я. – Самое главное, теперь он тебя никуда не посадит и узнает почем лихо! Как говорится, почем лихо, сиди тихо!
Сергей Сергеевич в это время очнулся и замычал, мотая головой в разные стороны. Я вытащил кляп изо рта, он заорал что есть мочи, тогда я опять вставил кляп, и так несколько раз, пока Сергей Сергеевич не успокоился. Альма сидела возле меня и зевала, страшно разевая пасть, как будто специально пугала Сергея Сергеевича.
Тихон, отпусти меня по доброму и я никому ничего не скажу, – зашептал Сергей Сергеевич, – и жене твоей ничего не будет, я уже все прекратил.
Ага, так я тебе и поверил, – усмехнулся я, переглядываясь с улыбающейся под одеялом Рыжухой.
Ну, пойми, Тихон, я делал свое дело, – уже заплакал Сергей Сергеевич, – и ты бы на моем месте поступил бы так же!
Все-таки, признайтесь, Сергей Сергеевич, что сыщик из вас не получился, – засмеялся я.
О Господи, какой же ты дурак, Тихон, – поморщился Сергей Сергеевич.
А деньги хорошо у людей вымогать? – неожиданно закричала из-под одеяла Рыжуха.
Кисонька, успокойся! – я присел к ней на кровать, и прижал ее к себе.