Моему судье
Шрифт:
Теперь мы ждали только, чтобы заказчик принял работу и расплатился. Главное — расплатился, потому что деньги были для нас как кислород, необходимый, чтобы отдышаться после того, как нас едва не придушили банки.
Мы установили систему защиты на один из серверов, составлявших новую итальянскую сеть финансовой компании, и нам дали две недели, чтобы ее испытать.
24 января я отправился в «Караваджо», собираясь откупоривать шампанское.
Секретарша открыла мне без улыбки. Молодая девушка, красивая той красотой, что в двадцать пять уже исчезает — ее еще называют «обаянием юности». С самого начала мне понравилось,
Как бы то ни было, в то утро не менструация и не возмущение сделали Элену такой официальной, но узнал я об этом только потом.
Я вошел в кабинет Джулиано. С его стола исчезли журналы, а с лица — маска бесшабашного малого, которую он носил все эти месяцы. Рядом с ним стоял отец, суровый по своему обыкновению.
Он-то и заговорил первым:
— Доктор Барберис, вы самоубийца или плохой профессионал?
— Простите, я не понял.
— Я хочу сказать, что если вы нарочно завалили многомесячную работу, вы самоубийца, а если сделали это по халатности, то просто никуда не годный программист.
— О чем вы?
Тут поднял голос Джулиано:
— В системе вирус. Это ты его занес?
Тон был инквизиторский, в нем не осталось ничего от товарища по парте, а ведь до вчерашнего дня дружелюбие било через край в каждом нашем разговоре.
— Конечно же нет.
— Тогда кто-то из ваших сотрудников.
— Но мы же проверяли, все работало!
— Пойдем покажу.
Он повел меня в другую комнату, где стояли компьютеры. Гуиди поднялся и дал нам сесть.
— Попробуй войти в систему как зарегистрированный пользователь.
На экране было белое поле и всего два окна с надписями «логин» и «пароль».
Я ввел свое учетное имя и пароль. На мониторе появилась главная страница: «Здравствуйте, синьор Лука Барберис, добро пожаловать в систему «Пиппо».
Мы назвали ее «Пиппо» по обычаю программистов — давать такое название любой тестовой программе, о настоящем имени потом подумает заказчик, для нас оно так и останется тайной.
— Работает, — сказал я Джулиано и его отцу, стоявшему рядом.
— Теперь выйди, снова войди и попытайся взломать систему.
Я нажал на «Разъединить» и потом попробовал опять войти, введя неверный пароль и имя.
— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».
— Все в порядке, разве нет?
— Попробуй еще.
Я опять ввел те же данные.
— «Доступ воспрещен. Неверный логин или пароль».
— Еще раз, —
— Это третья попытка несанкционированного доступа. Теперь, как просил заказчик, система подождет двадцать секунд и потом на двенадцать часов заблокирует доступ с этого терминала.
Не успел я договорить, как экран стал совершенно синим и в центре появилась белая надпись:
«Вы не являетесь зарегистрированным пользователем. Проверьте правильность логина или пароля и сделайте новую попытку не раньше чем через двенадцать часов».
Я снова обернулся к моим мучителям и спросил:
— Ну, и что дальше? Что тут не в порядке? Джулиано нехорошо улыбнулся и движением подбородка указал на экран.
Я опять посмотрел на монитор. На нем поднялся разноцветный вихрь; безудержно кружась, он принимал различные формы.
Прошло несколько секунд, потом цветная круговерть стала стихать и наконец улеглась. Краски поблекли, затем постепенно экран опять побелел и вверху появились окна.
Не дожидаясь уже ни приглашения, ни приказа, я бросился к клавиатуре и снова ввел первые попавшиеся данные.
Логин: скарабей.
Пароль: W32jhl2!k.
Я дышал как загнанный, чувствуя горечь в пересохшем рту.
Нажал на «Ввод»: стремительно, как сигнал в микросхеме, у меня в мозгу промелькнула мысль, что главная страница не должна, просто не может открыться. И естественно, как назло, со скоростью мысли она открылась: «Здравствуйте, синьор Лука Барберис, добро пожаловать в систему «Пиппо».
— Вы поняли, что происходит? — спросил Эннио Лаянка.
— Похоже, что система при попытке несанкционированного доступа, вместо того чтобы заблокировать вход, воспринимает вводимые данные как данные последнего пользователя, который зарегистрировался по всем правилам.
— Хорошо, вижу, что хоть что-то вы знаете. И как вы это объясните?
— Возможно, местный компьютер где-то сохраняет эти данные, а потом автоматически их использует, вместо того чтобы заблокировать систему.
— Разумеется, это и нам пришло в голову, — заметил Джулиано. — Важно понять, как это происходит.
— Ничего страшного, — продолжил я с облегчением, — это ошибка программирования, такие ошибки стыдно допускать даже на втором курсе. Значит, придется мне уволить виновного и самому засесть за работу. В начале следующей недели все будет готово.
— Это не ошибка программирования.
На сей раз заговорил Мирко Гуиди. До сих пор он держался в стороне, в глубине комнаты, уместив зад на столе с принтерами и скрестив руки на груди.
— Ты прекрасно знаешь, что это не простая ошибка, не то мы нашли бы ее раньше. Допустим даже, что у вас одни придурки, но у нас-то нет: мы все проверяли и перепроверяли. И все работало.
В другое время я бы отвесил этому наглому юнцу такую оплеуху, что сшиб бы его с ног, а потом послал куда подальше, — я собрал свой первый компьютер, когда он еще пешком под стол ходил. Однако я так одурел, что только и мог сказать:
— Что же это, если не ошибка?
— Ты у меня спрашиваешь? Вирус. Вирус отложенного действия. Посмотри на дату.
Я взглянул на дату в правом нижнем углу экрана: 15 сентября.
Вмешался Джулиано:
— Мы нарочно оставили дату, чтобы выяснить, нет ли тут бомбы замедленного действия. Ясно? Все подстроено с таким расчетом, чтобы вирус активизировался в разгар финансовых операций заказчика.