Могила девы
Шрифт:
Это место среди деревьев, как сразу отметил старший группы, уже не пустовало. Там занял позицию полицейский снайпер и разместились двое или трое помощников местного шерифа. Подавая сигналы рукой, Тримэйн направил своих людей через лесок по овражку, чтобы сбоку обойти здание, где засели преступники. Этот путь они преодолели незамеченными. Тримэйн осмотрелся и увидел в пятидесяти ярдах по направлению к реке заброшенную мельницу высотой в сорок футов. Она стояла посреди поля, заросшего травой. Рядом, спиной к его группе, дежурили двое полицейских
От мельницы группа спецназа влилась в овражек и еще ближе подобралась к бойне. Командир поднял руку, и все остановились, дважды шлепнул ладонью по шлему; подчиненные ответили на команду тем, что включили радио. Лейтенант Карфалло развернул карту местности и архитектурные планы. Тримэйн вынул из кармана схему внутренних помещений бойни, которую ему только что в фургоне сунул в руку Дерек Рыжий, Дерек-полицейский, Дерек-шпион. На ней были обозначены места, где находились заложники и захватившие их преступники.
Тримэйн вздохнул с облегчением. Преступники не выставили девочек в окна в качестве щита и не загородились ими. Не устроили никаких ловушек. Дерек сообщил, что они вооружены только пистолетами и дробовиками, автоматическим оружием не располагают и не имеют ни бронежилетов, ни шлемов, ни фонарей. К сожалению, заложницы находятся ближе к преступникам, чем хотелось бы, и в помещении, где их держат, нет двери. Но все-таки Хэнди и остальные сидели от девочек футах в двадцати. Следовательно, чтобы добраться до них, им потребуется целых пять секунд, и то если они решат убить их, как только услышат звуки штурма. Как правило, в ситуациях, когда спецназ идет на приступ, преступники тратят от четырех до десяти секунд, пытаясь понять, что происходит, и только после этого преодолевают замешательство и занимают эффективную оборону.
— Слушать меня. — Руки похлопали по ушам, головы кивнули в ответ. Тримэйн показал на схему. — Внутри шесть заложниц. Трое захвативших их преступников расположились здесь, здесь и здесь, хотя они могли и перемещаться. Один время от времени приходит проверить девочек. — Тримэйн кивнул одному из своих людей. — Уилсон.
— Слушаю, сэр.
— Пройдешь по этому овражку вдоль стены вот сюда и будешь наблюдать в одно из этих двух окон.
— Сэр, вы можете сделать так, чтобы свет направили в другую сторону? — Джоуи Уилсон показал на галогенные прожектора.
— Нет. Мы проводим скрытую операцию, и тебя не должны обнаружить не только чужие, но и свои.
— Ясно, сэр, — ответил юноша и не задал больше ни одного вопроса.
— Среднее окно скрыто деревом и школьным автобусом, поэтому предлагаю именно его.
— Слушаюсь, сэр.
— Пфеннингер.
— Да, сэр.
— Ты вернешься к командному фургону. Твоя задача остается такой же, как мы ее с тобой обсуждали. Понятно?
— Так точно, сэр.
—
Спецназовцы растворились в предвечерних сумерках — зыбкие, как журчащая неподалеку река, и еще более неслышные, чем ветер, пригибающий траву.
— Пошли покурим, — предложил Поттер.
— Не курю, — ответил Бадд.
— А мы понарошку.
— Это как?
— Просто отойдем.
Они удалились от командного фургона футов на двадцать, встали под деревьями, и Поттер, сам того не сознавая, расправил плечи и приосанился — в присутствии молодого полицейского это вышло как-то само собой. Немного помолчав, он обратился к Джо Силберту и другому журналисту:
— На свободе еще две заложницы.
— Еще две? Кто? — Силберт едва сдержал волнение.
— Без имен, — ответил переговорщик. — Могу сказать только то, что это ученицы. Юные. Отпущены целыми и невредимыми. Таким образом, в руках преступников остались четыре школьницы и две учительницы.
— Что вы за них отдали?
— Мы не вправе разглашать такую информацию.
Поттер ждал, что репортер будет благодарен за полученные новости, но тот проворчал:
— С вами чертовски трудно работать.
Переговорщик посмотрел на экран его компьютера. Силберт писал душещипательный очерк о безымянном полицейском, который томится в оцеплении, ожидая какого-нибудь приказа, о том, как изматывает и действует на нервы участие в спасении заложников. Решив, что материал неплох, Поттер сказал об этом журналисту. Силберт усмехнулся.
— А звучало бы вообще как песня, если бы я располагал конкретными фактами. Когда мы сможем взять у вас интервью?
— Скоро.
Переговорщик и полицейский углубились в рощицу, дальше от оцепления. Поттер позвонил Тоби и приказал немедленно переводить на него все звонки от Хэнди.
— Скажите, Чарли, куда подевался этот наш прокурор?
Бадд огляделся.
— Наверное, вернулся в гостиницу.
Поттер покачал головой:
— Нет, он хочет, чтобы Хэнди получил вертолет. Губернатор сказал мне, что его цель — уничтожить Хэнди. Не пройдет и получаса, как нам будет названивать директор ФБР, а бывали случаи, звонил и сам президент. Помяните мои слова, Чарли: в этот самый момент уже кто-то строчит текст, в котором выводит меня гнусным негодяем.
— Вас? — мрачно переспросил капитан. — Напротив, вы станете для всех героем.
— Вот уж нет. Оружие — вот что способствует славе. Слова — никогда.
— А что это вы говорили насчет того, чтобы курить понарошку?
— Бросил после того, как жена умерла от рака.
— Рак легких? Мой дядя умер от этого.
— Нет. Поджелудочной железы.
К несчастью, сторона, с которой Поттер вел переговоры о выздоровлении жены, не выполнила обещаний. Но даже после этого Поттер не закурил снова.