Могила галеонов
Шрифт:
— Когда же судьба отвернулась от нашей семьи, — продолжала пожилая англичанка, — я вышла замуж за испанского дворянина. Сильный и добрый, он совсем не умел вести хозяйство, и его семья была почти такой же бедной, как и семья Риа. После того как он скончался от лихорадки на Гоа, мы решили вернуться на родину.
Силы снова начали оставлять англичанку, и она сказала, обращаясь к Грэшему, к которому странным образом прониклась доверием (ведь он мог быть сыном пирата, а то и самим пиратом):
— Пожалуйста… найдите мою служанку и пришлите ее ко мне. Видите ли… я при смерти. — Последние слова она произнесла как-то странно просто и буднично.
Грэшем
— У моей дочери нет никого. Ей необходимо добраться до Европы и выйти замуж за ее жениха. Вот здесь… — Она потянулась к сумочке, инкрустированной жемчугами и лежащей на кровати, и достала оттуда листок бумаги. — Вот здесь его имя и адрес. Пожалуйста, возьмите это, — продолжала она, обращаясь к Грэшему. — Я могу в любую минуту впасть в беспамятство, и я не так глупа, чтобы думать, будто я смогу защититься от воров.
Силы оставили ее, и она снова опустилась на подушку. Она закрыла глаза и почти беззвучно произнесла имя дочери — «Анна». Грэшем послал Маниона за служанкой и сам оставался в каюте, пока тот не привел насмерть перепуганную девчонку-мулатку.
Друзья продолжили осмотр судна. В большинстве кают пассажиров вовсе не обнаружилось: они были забиты ящиками с пряностями, а одна из них — ящиками со слоновой костью. Возить такие товары тогда было выгоднее, чем перевозить людей. Выполнив задачу, они вернулись на верхнюю палубу. Вскоре появились и Дрейк вместе с испанским капитаном. Дрейк покровительственно похлопывал его по спине, и оба они хохотали. Капитана с его офицерам)! посадили на катер, который должен был доставить их на остров. Всем, кто пожелал служить новому хозяину, разрешили остаться на борту. На английских кораблях насчитывалось немало больных, и новые моряки пришлись очень кстати. Пассажиров решили отправить на берег, где те ожидали бы прибытия следующего испанского корабля. Долго ждать им бы не пришлось: в то время много кораблей шли на материк с юга через Азоры.
Дрейк явно находился в хорошем расположении духа. Сейчас было уместно обратиться к нему, и Джордж решился взять это на себя.
— Милорд, — спросил он с поклоном, — могу ли я просить вас за одну пассажирку на борту захваченного корабля? — Прежде чем Дрейк успел ответить, Джордж вкратце объяснил, о ком идет речь. — Эта леди — англичанка, а ее дочь англичанка наполовину. Думаю, дочь — та самая девушка, на которую мы все обратили внимание, когда ступили на борт корабля. А ее мать — по-видимому, настоящая леди.
— Может ли эта женщина сама прийти сюда? — осведомился Дрейк. По крайней мере он выслушал Джорджа и не приказал выбросить его за борт. Он стоял с важным видом, в лучшем камзоле, богато украшенном драгоценными камнями. Дрейк явно хотел быть похожим на вельможу.
Джордж и Грэшем переглянулись. Конечно, для больной женщины сейчас здоровее находиться на свежем морском воздухе, но вряд ли она смогла бы самостоятельно добраться сюда из своей каюты.
— Увы, милорд, ей не выдержать такого путешествия, — ответил Джордж. — В ней едва теплится жизнь.
Дрейк слегка нахмурился. Однако он был слишком переполнен собственным успехом, чтобы у него ухудшилось настроение. Его можно было понять. Плавание на корабле «Елизавета Бонавентура» обходилось в четырнадцать шиллингов в месяц. Корабль можно было нанять за двадцать восемь фунтов в месяц. Содержание
В каюту пожилой англичанки пожаловала странно разношерстная компания: сам Дрейк, Феннер, секретарь Дрейка, Джордж, Грэшем и, конечно, неразлучный с ним Манион.
— Сэр Фрэнсис, благодарю вас за ваше любезное посещение, — сказала она.
Дрейк почему-то посмотрел на Грэшема с явной неприязнью. Выражение его лица показалось Грэшему даже нервозным. Что касается пожилой леди, то, стараясь сберечь силы, она даже и не пыталась встать с постели.
— Мадам, — сказал Дрейк, почтительно поклонившись, — я весьма сожалею о вашем нездоровье. Как вам, полагаю, известно, я дал вам и вашей дочери гарантии безопасности.
— Я чрезвычайно признательна вам, сэр Фрэнсис. Могу я попросить пригласить сюда мою дочь?
Дрейк кивнул, и капитан Феннер крикнул охраннику, чтобы тот привел девушку в каюту. Анна появилась через несколько минут. Теперь она шла опустив глаза. Сделав реверанс, как требовали условности, она произнесла только «сэр», чем и ограничила свое приветствие.
Затем заговорила ее мать, но было заметно, что разговаривать ей трудно.
— Хотя я была замужем за одним из ваших врагов, я такая же англичанка, как и вы все.
— Мадам, я не сомневаюсь… — начал Дрейк.
— Пожалуйста, прошу вас. — Умоляющий тон женщины служил извинением за то, что она перебила его. Ясно было, что она хотела сказать. Будучи между жизнью и смертью, она боялась не успеть сказать все важное для нее, а потому не хотела, чтобы ей помешали говорить. — Моего мужа нет на свете, и скоро я последую за ним, — продолжала она. Девушка, сидевшая в углу, старалась сдержать слезы, слушая слова матери. Она по-прежнему не поднимала головы. — Моя семья, как и семья моего мужа, бедна. Если она и примет мою дочь, то Анна будет занимать в их семье место, немногим лучшее, чем служанка. На этом свете у моей дочери есть только один защитник — ее жених, француз, который сейчас в пути. У меня нет ни власти, ни богатства, у меня есть только моя просьба, просьба бедной англичанки: разрешите мне выбрать опекуна для моего единственного ребенка защитника, который доставил бы ее к жениху.
Речь женщины звучала просто, но вместе с тем с удивительным чувством собственного достоинства. Дрейк гордо выпятил грудь. Он заговорил снова:
— Мадам, я рад оказанному мне доверию…
— В таком случае… — голос старой англичанки вдруг окреп, приобретя даже властность, видимо, прежде ей свойственную, — я назначаю опекуном моей дочери человека по имени Генри Грэшем.
«Но ведь опекуном должен стать не я, а Джордж! — подумал Грэшем. — Именно он, и никто другой. Она ошиблась!»
За ее словами последовало тяжелое молчание. Всем показалось безумным предложение умирающей. Кто даст гарантию, что молодой человек, о котором только что шла речь, подобно множеству других молодых людей, не уступит своим плотским желанием и что эта девушка найдет в себе силы не подчиниться его воле? И если все так и будет, что скажет ее жених, узнав, что его невеста лишилась девственности и что у нее может быть ребенок от другого мужчины?