Могила Колумба
Шрифт:
Внезапно в люке мелькнула рука. Кто-то пытался выбраться из недр батискафа на поверхность. Это оказался Рональд. Раненая рука обильно кровоточила и сковывала его движения.
— Какая варварская жестокость! Никогда не видел ничего подобного! Самые настоящие убийцы.
— Дай мне руку, Ричард! — задыхаясь, выкрикнул Оливер.
Рональд протянул раненую руку испанцу, здоровой ухватившись за поручень батискафа. Оливер, оценив про себя мужественный поступок американца, с трудом забрался на палубу. И первым делом он поинтересовался, где
— Понятия не имею, — ответил Рональд. Ему приходилось кричать, чтобы испанец его услышал. — Он стоял на палубе, когда я спускался.
Оливер стал вглядываться в бушевавшие вокруг волны. Качка, сбивавшая с ног, очень затрудняла задачу. Рональд указал в сторону открытого моря. Там, на расстоянии многих метров от батискафа, в волнах виднелось тело человека в одежде, похожей на ту, что была на доминиканце.
Оливер бросился вниз и развернул лодку к телу. Запустив мотор, он направил судно навстречу печальной действительности.
Его друг, без признаков жизни, плыл по волнам моря Ураганов.
Глава 19
САНТО-ДОМИНГО
Тот, кто любит истину и кого радует торжество справедливости, почтительно склонит голову перед подвижничеством честных людей, обративших всю силу своих знаний и таланта на то, чтобы развеять мрак, которым окутано даже последнее пристанище несчастного первооткрывателя Америки.
Ураган утих. Небо над Карибским морем в одно мгновение сделалось ясным и безмятежным, что казалось настоящим чудом. Из иллюминатора самолета не было видно ни единого облачка. Взору открывалась лишь бескрайняя зеленоватая гладь воды, отделенная от небосвода только тонкой линией горизонта.
Но для Андреса Оливера все это не имело ровным счетом никакого значения. Утрата друга ввергла его в состояние глубокой прострации.
Смерть — удел каждого живого существа, а человек его профессии вынужден иметь с ней дело постоянно. Но Оливера всю жизнь преследовал страх потерять близкого человека, и возможность такой утраты сделалась непреодолимым барьером, через который он не мог переступить и строить полноценные личные отношения. Не раз и не два, лежа без сна, он пытался проникнуть в тайну, почему с ним всегда происходит одно и то же.
Почему потеря друга, подруги или близкого родственника становится вечным препятствием на пути к счастью?
И ответ неизменно получался один. Несмотря на то, что друзья побуждали его жить более насыщенной жизнью, забыв о том, что однажды он может лишиться близкого человека, его душа, его разум отказывались мириться с неизбежностью.
Наверное, корни его навязчивого страха уходили в детство. Сначала он лишился отца, затем — всего через несколько месяцев — матери. Он осиротел в девять лет, то есть тогда, когда человеческое существо больше всего нуждается в родителях. В этом возрасте он уже не
Однако с тех пор у него не получалось построить сколько-нибудь прочных отношений. Правда, женским вниманием он обделен не был ни до, ни после получения университетского диплома. И некоторым девушкам удавалось пробудить в его душе искренние чувства, но как только приходило время сделать решительный шаг, его всегда охватывал знакомый страх. Вернее, паника.
Маленький двухмоторный самолет приземлялся в международном аэропорту Лас-Америкас в Санто-Доминго, и это вернуло Оливера к действительности.
В данном случае он потерял друга, соратника. Хотя они познакомились совсем недавно, испанец успел проникнуться к Эдвину горячей симпатией. Оливер страдал вдвойне — оттого что теперь вынужден сообщить печальную новость Альтаграсии, уже пережившей к тому же на днях одно глубокое потрясение.
Короткий промежуток времени вместил слишком много личных проблем. С такой ситуацией нелегко справиться человеку, у которого не отлажен механизм разрешения сложных эмоциональных проблем.
И еще эта история с кражей сундука.
У него на руках уже не одно преступление, а целых два. Исчезновение останков адмирала из собора в Севилье и похищение сундука прямо под носом.
Пару дней назад Оливер и представить себе не мог, что дела примут такой оборот.
Доминиканский аэропорт являл собой обычную картину. Неразбериха на паспортном контроле, получение багажа и поиск такси превращали прибытие в страну в небольшой подвиг. Влажная жара вызывала удушье. Пот пропитал рубашку, мгновенно прилипшую к телу.
Оливер не звонил Альтаграсии, чтобы не сообщать ей дурные новости по телефону. Сама мысль о том, что придется пережить подобную сцену, вызывала в нем недомогание.
Но сделать это все-таки необходимо.
Оливер набрал номер телефона и стал дожидаться ответа.
Солнце в Санто-Доминго сияло ослепительно. После стольких дней непогоды в Панаме яркий свет казался благословением. Он попал в эпицентр урагана, и этот опыт испанец не желал бы повторить. Вновь и вновь в памяти всплывали страшные картины пережитого.
Могли он сделать что-нибудь, чтобы спасти друга? Наверное, нет. Но Оливер продолжал искать ответы.
По улице Эль-Конде к Оливеру шла Альтаграсиа, и он очнулся от невеселых размышлений. Он назначил ей встречу в кафе на площади Колумба у собора. Это место навевало много приятных воспоминаний о первой поездке в Санто-Доминго и днях, весело проведенных с новыми друзьями.
В том числе он вдруг вспомнил о поразительном сходстве Альтаграсии с индианкой таино, к скульптуре которой она сейчас приближалась.