Могила в горах
Шрифт:
Но он ее не заметил. Закрыл дверь, спустился на две ступеньки, повернул направо и пошел к сараю. Она увидела, как он взял торчащий из колоды топор и принялся колоть дрова.
Она медленно поднялась и сдвинулась немного вправо, чтобы дом заслонил ее на случай, если мужчина, сделав перерыв в работе, распрямит спину и примется любоваться пейзажем.
Топор. Может ли он создать проблемы? Наверное, нет. Если все пойдет по плану, мужчина не успеет воспринять ее как угрозу и уж тем более наброситься на нее с этим оружием для ведения ближнего боя.
Она
Увидев ее, мужчина, казалось, был ошеломлен. Он начал что-то говорить, женщине показалось, что он пытался выяснить, кто она такая, возможно, что она делает здесь, в горах Йемтланда [1] , и не может ли он ей чем-нибудь помочь.
Это не имело никакого значения.
Шведского языка она не знала, и ответа ему все равно было не получить.
1
Йемтланд – провинция в северной части средней Швеции (Здесь и далее примеч. пер.).
Пистолет с глушителем один раз кашлянул.
Мужчина резко замер и замолк, будто кто-то нажал на паузу в фильме. Потом топор выскользнул у него из рук, колени согнулись влево, тело упало направо. При ударе его восьмидесяти килограммов о землю раздался глухой хлопок. Когда мужчина растянулся на боку, будто кто-то кое-как уложил его в восстановительное положение, он был уже мертв. Пуля пробила сердце.
Женщина подошла вплотную к телу, встала над ним, широко расставив ноги, и спокойно прицелилась мужчине в голову. Выстрел в висок, в трех сантиметрах от левого уха. Она знала, что он мертв, но все-таки выпустила еще одну пулю ему в голову, в сантиметре от первой.
Засунув пистолет в карман, она задумалась над тем, следует ли ей сделать что-нибудь с кровью на земле или просто предоставить заниматься ею природе. Даже если кто-нибудь хватится убитого мужчину – а она знала, что его хватятся, – и приедет искать его к маленькому домику в горах, тело все равно найти не удастся. Кровь покажет, что с ним произошла какая-то беда, и все. Даже если они заподозрят худшее, их подозрения никогда не подтвердятся. Этот человек исчезнет навсегда.
– Папа?
Резко обернувшись, женщина снова выхватила пистолет. В голове у нее промелькнула одна-единственная мысль.
Дети. Никаких детей здесь быть не должно.
Его слегка потряхивало. Плечи и голову. Странно, поскольку эти движения не вязались у него со сном. А вообще, сон ли это? Во всяком случае, не обычный. Он не сжимает в руке маленькую ручку. Никакого неумолимо приближающегося грохота. Никакой поднимающейся сумятицы. Однако он, вероятно, все-таки пребывает во сне, поскольку кто-то произносит его имя.
Себастиан.
Но если ему это снится, в чем он был далеко не уверен, то в этом сне он, во всяком случае, один. Один в
Он открыл глаза. И увидел перед собой другие. Голубые. Над ними черные волосы. Коротко стриженные. Взлохмаченные. Под глазами прямой маленький нос и улыбающийся рот.
– Доброе утро. Прости, но мне хотелось перед уходом тебя разбудить.
Себастиан с некоторым трудом приподнялся на локтях. Женщина, разбудившая его и, похоже, удовлетворенная результатом своих усилий, подошла к изножью кровати, остановилась перед большим зеркалом и принялась надевать сережки, лежавшие на полочке рядом с зеркалом.
Сон как рукой сняло. Ему на смену пришли воспоминания о вчерашнем дне.
Гунилла, сорок семь лет, медсестра. Они виделись несколько раз в Каролинской больнице. Вчера он нанес туда последний визит, после чего они вместе отправились в город и к ней домой. На удивление отличный секс.
– Ты уже на ногах.
Он осознал, что констатирует очевидное, но создавшаяся ситуация вызывала у него ощущение некоторой неловкости – он по-прежнему лежит нагишом в чужой постели, а женщина, с которой он провел часть ночи, стоит одетая и готовая начинать новый день. Как правило, первым вставал он. Желательно и чаще всего, не будя случайную партнершу. Так ему нравилось больше. Чем меньше приходится с ними разговаривать перед уходом, тем лучше.
– Мне надо идти на работу, – оповестила она, бросив на него в зеркало беглый взгляд.
– Как? Прямо сейчас?
– Да. Сейчас. Я уже слегка опаздываю.
Себастиан наклонился вправо и взял с ночного столика свои часы. Почти половина девятого. Гунилла закончила с сережками и застегнула на шее узкую серебряную цепочку. Себастиан посмотрел на нее с недоверием. Сорок семь лет, живет в центре Стокгольма. Нельзя же быть такой наивной и доверчивой.
– Ты в своем уме? – спросил Себастиан, подтягиваясь повыше. – Ты познакомилась со мной вчера. Я же могу вынести полквартиры.
Гунилла встретилась с ним в зеркале взглядом. На ее губах играла улыбка.
– Ты собираешься вынести полквартиры?
– Нет. Но я ответил бы так же, даже если бы собирался.
Надев украшения и бросив заключительный взгляд в зеркало, Гунилла вновь подошла к нему. Она присела на край кровати и положила руку ему на грудь.
– Познакомилась я с тобой не вчера. Вчера я пошла с тобой в ресторан. Но на работе у меня есть все твои данные. Так что, если ты прихватишь телевизор, я знаю, где тебя искать…
На мгновение у Себастиана мелькнула мысль об Эллинор, но он отогнал ее. Все равно вскоре придется уделить Эллинор довольно много времени и энергии. Но не сейчас. Гунилла опять улыбнулась ему. Она шутит. Себастиану это запомнилось по вчерашнему дню.
Она часто улыбается.
Очень смешлива.
Вечер получился приятным.
Гунилла так быстро наклонилась и поцеловала его в губы, что он даже не успел среагировать. Она встала.
– Вероятно, Юкке придется за тобой присматривать, – проговорила она, направляясь к закрытой двери спальни.