Могильщик. Не люди

Башунов Геннадий Алексеевич

– Но…

Велион уже начинал злиться.

– Думаешь, у нас есть время, чтобы утирать кому-то сопли? Единственное наше преимущество – это внезапность. Урмеру на хуторе нет, значит, он сдал своих союзников. Возможно, для того чтобы потянуть время и подготовиться к нашему приходу. Может быть, просто оставил на хуторян всю грязную работу. В любом случае, он уверен, что мы провозимся здесь до вечера, до завтра или вообще не справимся. Но хутор уже наш, хотя едва рассвело. Урмеру точно не ждёт, что мы заявимся в его логово к вечеру.

Но Хасл, кажется, даже не

слышал его доводов. Он смотрел на могильщика пустыми глазами, рот был полуоткрыт.

– Я едва не убил тебя, - промямлил он, наконец. – Ты пытался мне помочь, а я потерял голову…

– Меня пытались убить много раз, и твоя попытка была одной из худших, поверь мне. – Могильщик показал охотнику правый кулак, затянутый в чёрную кожу перчаток. – Они рассеяли большую часть твоего удара.

– Я потерял голову… - повторил охотник.

– Ты потеряешь её, если будешь сидеть здесь дальше.

– Но мы…

Велион схватил охотника за грудки и встряхнул с такой силой, что у Хасла клацнули зубы.

– Бери свою бабу в охапку и пошли, иначе уйду я, и разбирайся тогда со своими проблемами сам.

Это подействовало, но не Хасла, а на Миреку. Девушка поднялась с земли и долгим взглядом посмотрела на могильщика.

– Я знаю таких как ты, - сказала она, - они иногда приходили от Шранкта. На моей памяти их было трое. И с каждым происходило одно и то же – отец принимал их как дорогих гостей, убеждал, будто в Бергатте их убьют горожане, и заставлял таскать ему оружие из Шранкта в обмен на кров и еду. Но после первого же успешного похода он убивал и грабил их. Отец говорил, будто так делал ещё его дед. И я помню тебя. Если бы дровосеки тогда не ночевали у хутора, отец позвал бы тебя в гости, и ты уже тоже был бы мёртв, а так нам пришлось тебя прогнать. Ты пришёл отомстить за своих товарищей?

Велион горько усмехнулся.

– Если бы я хотел отомстить за каждого убитого могильщика, мне пришлось бы вырезать половину страны. Признаюсь: теперь вид твоего мёртвого отца доставляет мне удовольствие. Но даже этот вид не заставит меня задержаться здесь ещё хотя бы на пару минут. Ты идёшь с этим олухом или остаёшься здесь?

– Хочешь, чтобы она шла с нами в Бергатт? – встрепенулся Хасл.

– Нет, хочу, чтобы она ушла в город и сообщила твоему дружку Микке, что хутор теперь наш, и его можно грабить. Но пока ведь нам по пути?

Охотник поднялся, наконец, с земли. Его лицо приобретало хоть какое-то осмысленное выражение.

– Мирека, - сказал он, - я пришёл за тобой. Я люблю тебя. Я знаю, что… - охотник сглотнул, - что всё произошло не так, как хотелось бы… но…

– Я поняла, - обречённо мотнула головой девушка. – Сказать честно, отец заставил меня отслеживать твой путь. Мы ждали вашего нападения. Но я наврала ему, будто вы ещё далеко.

– Отслеживать путь? – переспросил Хасл.

– У вас тут каждый второй что ли маг? – буркнул могильщик. – Боги, как меня достал ваш брат.

– Я могу чувствовать приближение, но… только Хасла.

– Только моё?

– Да. Ты часто обо мне думаешь.

– Но… - охотник заткнулся. Он то

краснел, то бледнел, то вообще, кажется, готов был упасть в обморок. Лицо девушки тоже поменяло выражение с подавленного на смущённое. Велион почувствовал бы умиление, если б не так сильно болел бок, не говоря уже о том, что их ожидали дела.

– Мы торопимся, - напомнил им могильщик. – Выяснять отношения будете потом.

– А меня примут в городе?

– Когда придёшь туда, спросишь Микке, это мой друг, он… - начал было Хасл, но его прервал объявившийся Сухорукий.

– Я провожу тебя, девочка, - сказал он. – Я уже много лет мечтаю побывать в городе и выпить пива в таверне. Мой вид так их напугает, что тебя никто не посмеет тронуть, поверь мне.

– Ты убил моего брата, - бесцветным голосом произнесла Мирека. Её взгляд вновь потух, а лицо приобрело скорбное выражение.

– Твой отец обрёк моего сына и отца Хасла на долгие муки. За это я убил его сына. Ты можешь меня ненавидеть, но я всего лишь провожу тебя до города, и больше ты меня не увидишь, если не захочешь. Моё место давным-давно среди пастухов.

– Вот и отлично, - буркнул могильщик. – Пошевеливайтесь.

Могильщик побеспокоился о лестницах ещё в прошлый раз, так что через частокол они перебрались без проблем. В полной тишине они дошли до стен Бергатта и какое-то время шли вдоль них в сторону города, пока Велион не нашёл подходящий пролом в стене.

На прощание Хасл обнял Миреку и махнул Деду рукой. Охотник с тоской смотрел, как они уходят, пока чужак, усевшись на стену, изучал улочку, по которой им предстояло идти по Бергатту. Их цель была хорошо видна издали – башня магов, даже полуразрушенная, возвышалась над всеми зданиями, и лишь на другом конце города виднелись постройки ещё выше – величественный замок и огромный храмовый комплекс, почти не пострадавшие во время войны.

– Я боюсь за неё, - сказал Хасл, отвлекая Велиона. – Дед… он же ничего ей не сделает?

– У неё минимум два ножа с собой, - отозвался могильщик. – У тебя боевая девка, не переживай.

Хасл уныло кивнул, но Велион не обратил на охотника почти никакого внимания. Могильник звал его. Или, скорее, бросал вызов. И он жаждал принять этот вызов. Чёрная кожа перчаток приятно покалывала его ладони, и это покалывание погасило даже боль в сломанном носу и ране на боку.

– Иди за мной след в след и ничего не трогай, - сказал Велион, облизывая пересохшие от радостного волнения губы. – Если я скажу стоять – стой. Падать – падай. Бежать – беги, но только по своим старым следам.

– Но… как я различу свои следы? Даже всю пыль смыло…

– Никак. Поэтому, если придётся бежать, просто беги и постарайся не наступать туда, где есть хоть что-то металлическое. И молись, если тебе так будет легче. Пошли.

Но до того как охотник и могильщик успели перебраться через стену, из тумана вышла облезлая кошка. Она повернула свою окровавленную мордочку в сторону людей и уставилась на них кровавыми провалами, на месте которых ещё пару часов назад были её глаза.

– Мяу! – сказала кошка.