Могильщик. Трое отвергнутых

Башунов Геннадий Алексеевич

– Но мы...

Велион схватил охотника за грудки и встряхнул с такой силой, что у Хасла клацнули зубы.

– Бери свою бабу в охапку и пошли, иначе уйду я, и разбирайся тогда со своими проблемами сам.

Это подействовало, но не Хасла, а на Миреку. Девушка поднялась с земли и долгим взглядом посмотрела на могильщика.

– Я знаю таких как ты, - сказала она, - они иногда приходили от Шранкта. На моей памяти их было трое. И с каждым происходило одно и то же - отец принимал их как дорогих гостей, убеждал, будто в Бергатте их убьют горожане, и заставлял

таскать ему оружие из Шранкта в обмен на кров и еду. Но после первого же успешного похода он убивал и грабил их. Отец говорил, будто так делал ещё его дед. И я помню тебя. Если бы дровосеки тогда не ночевали у хутора, отец позвал бы тебя в гости, и ты уже тоже был бы мёртв, а так нам пришлось тебя прогнать. Ты пришёл отомстить за своих товарищей?

Велион горько усмехнулся.

– Если бы я хотел отомстить за каждого убитого могильщика, мне пришлось бы вырезать половину страны. Признаюсь: теперь вид твоего мёртвого отца доставляет мне удовольствие. Но даже этот вид не заставит меня задержаться здесь ещё хотя бы на пару минут. Ты идёшь с этим олухом или остаёшься здесь?

– Хочешь, чтобы она шла с нами в Бергатт?
– встрепенулся Хасл.

– Нет, хочу, чтобы она ушла в город и сообщила твоему дружку Микке, что хутор теперь наш, и его можно грабить. Но пока ведь нам по пути?

Охотник поднялся, наконец, с земли. Его лицо приобретало хоть какое-то осмысленное выражение.

– Мирека, - сказал он, - я пришёл за тобой. Я люблю тебя. Я знаю, что...
– охотник сглотнул, - что всё произошло не так, как хотелось бы... но...

– Я поняла, - обречённо мотнула головой девушка.
– Сказать честно, отец заставил меня отслеживать твой путь. Мы ждали вашего нападения. Но я наврала ему, будто вы ещё далеко.

– Отслеживать путь?
– переспросил Хасл.

– У вас тут каждый второй что ли маг?
– буркнул могильщик.

– Я могу чувствовать приближение, но... только Хасла.

– Только моё?

– Да. Ты часто обо мне думаешь.

– Но...
– охотник заткнулся. Он то краснел, то бледнел, то вообще, кажется, готов был упасть в обморок. Лицо девушки тоже поменяло выражение с подавленного на смущённое. Велион почувствовал бы умиление, если б не так сильно болел бок, не говоря уже о том, что их ждут дела.

– Мы торопимся, - напомнил им могильщик.
– Выяснять отношения будете потом.

– А меня примут в городе?

– Когда придёшь туда, спросишь Микке, это мой друг, он...
– начал было Хасл, но его прервал объявившийся Сухорукий.

– Я провожу тебя, девочка, - сказал он.
– Я уже много лет мечтаю побывать в городе и выпить пива в таверне. Мой вид так их напугает, что тебя никто не посмеет тронуть, поверь мне.

– Ты убил моего брата, - бесцветным голосом произнесла Мирека. Её взгляд вновь потух, а лицо приобрело скорбное выражение.

– Твой отец обрёк моего сына и отца Хасла на долгие муки. За это я убил его сына. Ты можешь меня ненавидеть, но я всего лишь провожу тебя до города, и больше ты меня не увидишь, если не захочешь. Моё место давным-давно среди

пастухов.

– Вот и отлично, - буркнул могильщик.
– Пошевеливайтесь.

Могильщик обеспокоился лестницами ещё в прошлый раз, так что через частокол они перебрались без проблем. В полной тишине они дошли до стен Бергатта и какое-то время шли вдоль них в сторону города, пока Велион не нашёл подходящий пролом в стене.

На прощание Хасл обнял Миреку и махнул Деду рукой. Охотник с тоской смотрел, как они уходят, пока чужак, усевшись на стену, изучал улочку, по которой им предстояло идти по Бергатту. Их цель была хорошо видна издали - башня магов, даже полуразрушенная, возвышалась над всеми зданиями, и лишь на другом конце города виднелись постройки ещё выше, величественный замок, почти не пострадавший во время войны.

– Я боюсь за неё, - сказал Хасл, отвлекая Велиона.
– Дед... он же ничего ей не сделает?

– У неё минимум два ножа с собой, - отозвался могильщик.
– У тебя боевая девка, не переживай.

Хасл уныло кивнул, но Велион не обратил на охотника почти никакого внимания. Могильник звал его. Или, скорее, бросал вызов. И он жаждал принять этот вызов. Чёрная кожа перчаток приятно покалывала его ладони, и это покалывание погасило даже боль в сломанном носу и ране на боку.

– Иди за мной след в след и ничего не трогай, - сказал Велион, облизывая пересохшие от возбуждения губы.
– Если я скажу стоять - стой. Падать - падай. Бежать - беги, но только по своим следам.

– Но... как я различу свои следы? Даже всю пыль смыло...

– Никак. Поэтому, если придётся бежать, просто беги и постарайся не наступать туда, где есть хоть что-то металлическое. И молись, если тебе так будет легче. Пошли.

Но перед тем как охотник и могильщик перебрались через стену, из тумана вышла облезлая кошка. Она повернула свою окровавленную мордочку в сторону людей и уставилась на них кровавыми провалами, на месте которых ещё пару часов назад были её глаза.

– Мяу!
– сказала кошка.

«Мне нужно с вами поговорить».

– Что?
– переспросил могильщик, поворачиваясь к охотнику.
– Ты что-то сказал? Или мне с недосыпа показалось?

Хасл обернулся и взглядом нашёл кошку.

– Это она, - ответил он, указывая на выбравшуюся из тумана животину.
– Я уже разговаривал с такой кошкой, её отправил ко мне друг Урмеру.

– Ещё один друг Урмеру?
– буркнул Велион, вглядываясь в изуродованную мордочку кошки.
– Я бы сделал с ним тоже самое, попади он мне в руки.

Кошка мяукнула.

«Меня зовут Шемех. И мне нужно поговорить с вами».

– Говори, - сказал Хасл.

– Что-что она говорит?
– буркнул могильщик.
– Я слышу только какие-то обрывки.

– Мяу.

– Говорит, чтобы ты снял перчатки.

– Конечно. Может, ещё оружие выбросить?
– проворчал Велион. Но, оглядевшись, всё же снял перчатки и положил их на стену рядом с собой.

– Мяу, - спросила кошка.

– Теперь слышу, да. Что, на хрен, нужно, живодёр грёбаный?