Могилы героев. Книга вторая
Шрифт:
– Нет, мы с Даней родину любим,- вдруг засюсюкала Лена. Видимо, ребенок проснулся.- Не нужны нам заграницы! А что это у нас здесь?! Что это?!..
Федор посмотрел на нее в зеркало заднего вида и улыбнулся.
13. Старая школа.
В этот момент Ефим Павлович пожалел, что погода стоит пасмурная. Солнце показалось на рассвете, скользнуло золотым пятном в разрыве темно-свинцовых туч и скрылось за их плотной пеленою. Ефим Павлович снова вздохнул, отворачиваясь от окна. Его
Ефим Павлович не спеша прошелся по кабинету. Сел за сервированный столик и закурил. В этот момент куранты на стене гулко пробили два часа пополудни. В дверь постучали.
– Да!- Откликнулся он.- Заходите, Федор Семенович, я жду вас.
– Добрый день. Вызывали?
– Скорее пригласил для обстоятельной беседы. Присаживайтесь.
Ефим Павлович налил в бокалы коньяк:
– Вы изучили бумаги?
– Довольно любопытное чтение. Одного не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?
Пресняков пригубил коньяк:
– Будем считать это подготовительной базой. Вам предстоит небольшая командировка. Найдете нужного человека. Поговорите с ним и вернетесь обратно. Вы неплохой аналитик. Но аналитиков у меня хватает. Способность самостоятельно мыслить – критерий важный, но не определяющий. Я полагаю в вас качество более ценное – это способность самостоятельно и безошибочно действовать.
– Боюсь даже думать о том, что со мной будет, если я не оправдаю ваших надежд.
Пресняков скупо улыбнулся:
– Ничего страшного с вами не случится. Переведу обратно в аналитический отдел. Совсем другое дело придется ли вам это по душе? Угощайтесь, Федор Семенович. Как себя чувствует супруга с сынишкой? Все-таки перемена климата.
– Спасибо. Хорошо.
– Да. Жизнь иногда меняется стремительно. Впрочем, не с вами же обсуждать это. Насколько я понимаю, для вас это нормальное состояние мира. Его вечное становление. И вера в то, что рано или поздно человек заплатит за все совершенное им во все времена. Вот только не думаю, что кому-то понравится та цена, которую он заплатит за собственные ошибки и опрометчивые шаги.
В его словах Федор почувствовал подтекст.
– Ефим Павлович, иногда с вами чрезвычайно трудно говорить. Вы застали те времена, когда большевики без опаски вторгались в тайны природы.
– Не только большевики занимались этим. Обыватель вздрогнет, если узнает хотя бы часть подноготной.
Федор залпом выпил коньяк и улыбнулся:
– Кстати, об искуплении грехов. От человека требуется не это, а осознание своего места в этом мире.
Пресняков тоже улыбнулся:
– Я прочел немало восточных трактатов. Но мне кажется, все шесть миров 7уже проявлены в человеческом. Вам не кажется, что волею судьбы вы уже стоите над подавляющим большинством. Судите здраво, Федор Семенович, едва ли не треть в нашем мире находится в полуживотном состоянии: условия существования, нравственные ориентиры, жизненные устремления. Посмотрите на буржуазию, ведь это настоящие "голодные
– Кто же мы с вами, Ефим Павлович, люди или титаны?
– Титаны,- уверенно кивнул Пресняков.- Потому что мы в состоянии менять мир вокруг себя.
Верхошатцев усмехнулся:
– Природа мира такова, что даже титан ничего не изменит. Кстати, вы ничего не сказали про людей.
– Я упомянул людей. Мы все рождаемся титанами. Но в каждом из живущих рано или поздно герой умирает.
– Может быть это к лучшему? Герои не всегда правы.
– С каждым днем я приближаюсь к смерти,- вздохнул Пресняков.- Я уже ясно вижу мир, который оставлю потомкам. Несправедливый мир, мир хаоса и порока. Мир в котором деньги и ложные идеалы выглядят привлекательней остального. Мир в котором человек давно стал придатком механизма и средством для достижения цели.
– У вас есть альтернатива? Может быть я слишком молод, но ощущая себя винтиком в системе, воспринимаю это как естественное положение вещей.
– Разумеется,- кивнул Пресняков,- ведь из вас еще не выкачали все соки.
– Ефим Павлович, к чему этот разговор?
– Вероятно это может смутить вас. Я ищу преемника. За вами осталось малое, проявить способности.
Пресняков снова наполнил бокалы коньяком.
– Не лукавьте, Ефим Павлович, у вас большой выбор,- усмехнулся Федор.- А я не верю в сказки и совпадения. Потому что совпадений не бывает. Потому что на мне не могут сойтись силовые линии вашей пресловутой паутины.
– Понимаю. Вы не доверяете мне. Это законное чувство
Ефим Павлович улыбнулся. Он хорошо знал, что этот разговор должен выстояться как хорошее тесто. Слова как закваска поднимут в душе собеседника ворох сложных чувств, предощущений, идей. Но вскоре все это опадет, суть предмета вызреет, останется лишь придать формы. И неведение отступит, как отступает тьма с первым лучом солнца.
– Я не могу ошибаться, потому что вы воспитаны Анатолием Михайловичем. Для меня этот факт имеет решающее значение. Потому что я знал его. Я сам готовил его для этой работы.
Федор на мгновение закрыл глаза. Он только что упустил в словах собеседника нечто важное. Он попытался сосредоточиться и понять что на самом деле имеет в виду Пресняков. Но эта здравая, объяснившая бы все мысль ускользнула от него. И вместо того, что нужно было сказать, что расставило бы все точки над "i", он улыбнулся:
– А ведь это вы в свое время создали Говорухина. Наверняка без вашей помощи он не протянул бы и месяца.
Ефим Павлович улыбнулся ему в тон. Он понял, что Федор был очень близок к истине.
– Говорухин – монстр,- сказал он.- Он породил самого себя, поверьте мне. К сожалению, Федор Семенович, вы не желаете этого понимать. Чувства мешают вам воспринимать происходящее в истинном свете. Что ж, оставим этот разговор. Мне как хозяину жаль, что гость пренебрегает угощением. Я предпочитаю французскую кухню.
– Еда изысканная,- согласился с ним Федор.- Коньяк отменный.
– Вот и прекрасно. Оставим разговоры. Чему быть – того не миновать.
И снова Федор почувствовал в его словах подтекст, смысл которого еще раз ускользнул от него.