Могол
Шрифт:
— Меня послали с тайной миссией императора, — сказал он им. — Не должно быть никакого лишнего шума. Отправляйтесь спать и, если после моего отъезда кто-нибудь станет спрашивать обо мне, отвечайте, что ничего не знаете.
— Ты не оставляешь их на смерть? — спросила Елена, когда они вывели коней со двора.
— Нет, если они все выполнят в точности, как я сказал, — ответил он.
Уильям Блант и его семейство покинули Агру через северные ворота и поехали на северо-запад, в холмы, а затем —
— Куда мы можем уехать? — спросила Елена. — В Диу?
— Сомневаюсь, что мы благополучно достигнем Диу. Но пусть нам бы это и удалось, скорее всего именно там нас станет искать Салим. У нас есть всего несколько часов. Если бы мы не нашли в Диу судно в течение суток, то нас бы и там арестовали.
— Тогда куда же нам идти?
— В Лахор.
— В Лахоре безопаснее?
— Там принц Хусро, на него вся надежда, — улыбнулся он ей. — Наша семья уже когда-то искала спасение в Пенджабе... и возвратилась с победой.
Елена дрожала от страха. Она была ошеломлена, в одночасье потеряв все, чем дорожила. Она знала историю своей семьи, дикие поступки своего отца и Ричарда Бланта, совершенные много лет назад. Это все уже стало историей. Ее собственная жизнь шла той же дорогой и была обеспечена теми же гарантиями. Конечно, она понимала, что Акбар когда-нибудь должен умереть. Но так же, как Уильям, да и как все в Индии, надеялась, что его любимый сын, помирившийся с отцом, будет продолжать его политику, сохранит прежние отношения и с министром, и с командиром гвардии.
Бежать, точно воры, когда Акбар лежит отравленным?.. Происходящее напоминало ночной кошмар.
Они двигались по восемнадцать часов в сутки. Няньки ворчали, Изабелла и Елена изнемогали в седлах, дети плакали от усталости и лишений. И только Джальна оставалась как всегда веселой и энергичной.
Талас и Уильям часто оглядывались через плечо. Нет ли погони? Даже если бы Салим сначала решил искать их в Диу, то обязательно послал бы гонцов в Лахор сообщить Хусро о смерти Акбара. И в первый же день пути гонцы узнали бы, кто проехал перед ними.
Уильям подсчитал, что они опередили гонцов примерно на четыре часа.
Беглецы меняли лошадей два раза в день и при такой езде вынуждены были на второй день бросить шесть из них. Оставшиеся кони чуть не падали от изнеможения, когда на пятый день пути семейство Блантов въезжало в Лахор, преодолев триста миль от Агры.
Принцу Хусро едва исполнилось двадцать, но у него уже было три жены и несколько сыновей. Ему, самому старшему из поколения принцев, открывалось блестящее будущее. Однако он ненавидел своего отца Салима.
Хусро был назван в честь известного персидского короля-воина и, оправдывая свое имя, уже отличился
Хусро принял Уильяма наедине. Выслушал внимательно, теребя пальцами бороду, все, что тот ему рассказал.
— Мой отец убил его? — спросил он.
— В этом не может быть сомнения.
— Разве не был Акбар величайшим человеком всех времен и народов? — пробормотал принц.
— История оценит его по достоинству, мой господин. Вы отомстите за его смерть?
Хусро размышлял.
— Я не могу убить собственного отца, как он убил своего, но Акбар будет отомщен, Блант-бахадур.
— Тогда мы вместе станем мстить его убийце. Акбар был мне больше чем хозяином. Он был моим другом и наставником.
— Да, мы пойдем вместе, — согласился Хусро.
Собрали армию. Из Пешавара и Амритсара вызвали пограничные отряды, но они еще не собрались, когда из Агры прибыл отряд кавалерии.
— Мы ищем предателя по имени Блант, — объявил минг-баши принцу Хусро.
— Блант-бахадур здесь, — подтвердил Хусро и пригласил Уильяма выйти вперед.
— Мой господин, вы знаете о смерти Могола?
— Блант-бахадур сказал мне об этом.
Минг-баши нахмурился.
— И он свободно стоит рядом с вами?
— Он рассказал мне всю правду, — ответил Хусро. — За это преступление следует арестовать моего отца, так и будет в действительности.
Минг-баши выглядел удивленным.
— Возвращайся к моему отцу, — приказал принц, — и скажи, что я знаю: он отцеубийца. Скажи, что я подниму своих подданных против него и отомщу за смерть любимого деда. Скажи, что ему лучше сразу сдаться мне. И вот что еще: я объявлю себя Моголом, ведь он не достоин этой чести.
Минг-баши спокойно выслушал принца, но ответил смело:
— Вы еще почувствуете на себе гнев Могола.
— Вам следует бояться моего гнева, — предостерег его Хусро.
Хусро говорил и выглядел как император. Он садился на коня как король и выступал впереди своих людей как король.
Патаны, недовольные раджпуты и белуджи, собравшиеся под его знаменем с конскими хвостами, обнажили мечи и подняли копья, громко приветствуя своего повелителя.
Гуру Арджун благословил предприятие Хусро.
— Что вы собираетесь делать с Салимом, если победите? — спросил Уильям.