Могол

Савадж Алан

У Ричарда оказалась еще одна возможность встретиться с Еленой с глазу на глаз. Это произошло на следующий день, на Рождество, когда в полдень дон Хаим устраивал для англичан грандиозный обед. Он пригласил нескольких агентов с женами, а мастер Боттомли привел своих помощников. Тростниковый ликер и вина на полуденном солнце развязали всем языки.

Ричард без труда занял место рядом с Еленой, хотя он прекрасно понимал, что у всех на глазах ему едва ли удастся уединиться с ней в зарослях.

— Я должен попрощаться с вами, — сказал он ей. — Мой кузен

решил совершить этот поход в Гуджарат, и я вынужден идти с ним.

Она слегка повернула к нему голову, уши ее порозовели.

— Тогда я вас никогда не увижу снова.

— О чем вы говорите, мы же не вчера родились. Нам, конечно, предстоит преодолеть некоторые трудности по пути в Сурат и в Дели, но не более того.

— Я никогда не увижу вас снова, — повторяла она словно заведенная.

— Через год я вернусь, — сказал он и добавил: — Вы разве не будете меня ждать?

— Если вы поговорите с моим отцом.

Определенно молодая женщина знала толк в сердечных делах.

— Хм... думаю с этим следует повременить до моего возвращения, — сказал Ричард. — Не хотелось бы, чтобы вы связали себя словом с человеком, который, как вы полагаете, идет на смерть. Я просто хочу, чтобы вы пообещали ждать меня, когда через год я вернусь.

Ричард подивился своей настойчивости. У него не было абсолютно никакого желания жениться на ней. Он решительно отказывался давать клятву в любви.

«Пожалуй, прав Томас, — подумал Ричард, — слабость к женщинам когда-нибудь будет стоить мне жизни».

— Я никогда не увижу вас снова, — сказала Елена в третий раз и повернулась к соседу, сидевшему с другой стороны.

Определенно она вычеркнула его из числа потенциальных женихов.

Вся колония собралась проводить экспедицию. Томас и Ричард, конечно, были главными героями дня. Их сопровождало четверо слуг: Барнес, Эванс, Роджер и Смит, вооруженных аркебузами с полным боевым комплектом, а также дубинками и кинжалами. У Блантов, кроме аркебузов, были еще шпаги и кинжалы.

Снаряжение разместили на шести мулах. Сопровождали экспедицию двое проводников, которых, как с гордостью заверил Томаса дон Хаим, он отбирал сам, так же как и шестерых погонщиков для животных.

— Через четыре месяца ваш корабль будет ждать вас, сэр Томас, — сказал мастер Боттомли, огорченный расставанием.

— Сомневаюсь, что мы успеем вернуться за четыре месяца, — ответил Томас. — Ждите нас месяцев через шесть или, по крайней мере, известия от нас. — Он взял руку дона Хаима. — Вы оказались настоящим другом, сеньор. Если бы я мог, поверьте, непременно отблагодарил бы вас за гостеприимство.

— Это подарок, сэр Томас. Принимать вас в Гоа для меня большое удовольствие. А сейчас я пожелаю вам успеха.

— Успеха вам, — эхом повторил капитан Гонсалвеш.

Ричард разглядывал толпу в поисках Елены, но ее нигде не было видно.

Томас занял место во главе небольшого отряда, помахал на прощание рукой, и путники двинулись по проторенной среди деревьев дороге. Проводники

погоняли мулов, связанных одной веревкой.

«Если дорога окажется вроде этой, — подумал Ричард, — путешествие будет несложным».

Дон Хаим, проводив взглядом караван, пока тот не скрылся из виду, повернулся к Гонсалвешу.

— Скатертью дорога, — произнес он. — Мы больше никогда не увидим их.

— А как быть с капитаном и матросами? — спросил Гонсалвеш.

— Пусть пока занимаются ремонтом судна, — ответил дон Хаим. — Дайте им ликера вволю и несколько местных женщин. Однажды они перепьются и заболеют. А мы оставим их наедине с лихорадкой.

Глава 2

СТРАНА ПАВЛИНОВ

Несколько дней спустя путешественники пришли в деревню. Их встретило почти все население, жующее обжигающий рот бетель. Темнокожие дети с удивлением пялились на них, а братья Бланты и их английские слуги не сводили глаз с хорошо сложенных, улыбающихся индийских девушек, которые, казалось, совсем не заботились о том, чтобы прикрыть обнаженную, грудь.

Общаться было трудно, поскольку индийцы не говорили ни по-турецки, ни по-арабски. Старший из проводников, Прабханкар, знал португальский и выступал в роли переводчика, но разговор мог вестись только самый примитивный.

— И слава Богу, — проворчал Томас. — Клянусь, Ричард, если ты соблазнишь хоть одну из этих красавиц, продолжишь путь в оковах.

— Я даже и не помышляю об этом, — возразил Ричард.

— Согласись, что твоя португальская чаровница пыталась ввести тебя в заблуждение. Я не видел людей более дружелюбных, чем эти, — сказал Томас. — Прабханкар, спроси старейшину: так будет до Сурата?

Ричард еще некоторое время рассматривал девушек. Он не сомневался, что приключение с одной из них запомнилось бы надолго. Условия же, в которых они жили, ужасали. Ни у одной не было обуви, и неожиданно для себя он понял, что недостаток скромности объяснялся элементарным отсутствием одежды, в то время как почти у каждой на лодыжке или запястье поблескивали золотые браслеты. Прабханкар сказал, что это все их богатство и приданое. Те, кто побогаче, могут иметь и по нескольку драгоценных браслетов, но это никак не влияет на их положение в обществе.

Местные жилища представляли собой хижины в несколько квадратных футов, в которых проживала одна семья, насчитывающая иногда до. десяти человек. Пищу готовили на общем огне. Небольшим козьим стадом и кукурузным полем владели тоже сообща.

Да, это явно было не то общество, в которое Ричард стремился попасть.

Старейшина сказал Прабханкару, что народ, который встретится им по дороге в Сурат, как правило, достаточно дружелюбен, но дальше, на севере, встречаются банды грабителей. Хотя гораздо большая опасность исходит от тигров, добавил он. Ну а самое страшное — это дожди, которые, как заявил он, в это время льют почти каждый день.