Могучий Кейси
Шрифт:
– Но сердца-то у него нет, - закричал уполномоченный.
– Он даже сердца не имеет. Как бы он мог быть человеком, если сердца нет?
Голос Мак-Гэри и вовсе упал чуть ли не до тихого стона. Его обладатель был прямо-таки раздавлен неопровержимой логикой и истинной правдой этих аргументов.
– У Бизли, к примеру, и вовсе нет сердца. И не было никогда, - сказал он, - а он владеет сорока процентами клуба.
Комиссар отодвинул от себя бумаги и положил руки на стол. Этот жест символизировал законченность, он как нельзя лучше соответствовал рассудительному тону его голоса:
–
Дверь отворилась, и доктор Стилман тихо проскользнул в комнату, как раз вовремя, чтобы расслышать последние слова этого заявления. Он помахал Кейси, и тот помахал ему в ответ. Затем он повернулся к уполномоченному.
– Господин уполномоченный, - сказал он.
Уполномоченный полу привстал и посмотрел на пожилого человека.
– Что еще?
– устало спросил он.
Стилман прошел к столу.
– Предположим, - сказал он, - мы бы дали ему сердце? Если это действительно единственная вещь, которая отличает его от нормального человека, я мог бы поработать и снабдить его механическим сердцем.
– Подумать только!
– заорал Мак-Гэри на всю комнату.
Бизли медленно поднялся с кушетки и достал сигару. Уполномоченный снова сел и смотрел очень, очень задумчиво.
– Это незаконно. Это совершенно незаконно.
– Затем он поднял трубку телефона и попросил врача, который осматривал Кейси и на которого ссылался в отчете в первую очередь.
– Доктор, - спросил он, - в отношении дела с Кейси, если бы ему поставили механическое сердце, смогли бы вы классифицировать его как.... что я имею в виду, это.... смогли бы вы назвать его, э...
– Затем он поднес трубку к лицу, кивая в нее.
– Большое спасибо, доктор.
Уполномоченный через всю комнату посмотрел на Кейси. Уполномоченный стучал карандашом по столу, кривил губы и чмокал.
Мак-Гэри достал бутылку с пилюлями и бросил три штуки в рот.
– Хорошо, - объявил наконец уполномоченный.
– С сердцем я дам ему временное "добро". До конференции лиги в ноябре. После мы снова вернемся к этому вопросу. Остальные клубы будут орать, как будто речь идет о Джеке-Потрошителе!
Бизли с трудом поднялся, на его лице отразилось огромное облегчение, словно отчаявшийся мореход узрел наконец вдали огонь маяка.
– Тогда все решено, - сказал он.
– Нужно, чтобы Кейси стал полноценным человеком, а для этого, в свою очередь, нужна простая...
– Он остановился, глядя на Стилмана.
– Простая?
– Относительно, - ответил Стилман.
Бизли кивнул.
– Простая операция, чтобы вставить механическое сердце.
Он прошел через всю комнату к двери и открыл ее. Репортеры, крутившиеся около двери, замолчали, как по команде.
– Джентльмены, - обратился к ним Бизли, - вы можете cocлаться на меня.
Репортеры гуськом направились к двери и через минуту заполнили комнату.
– Вы можете ссылаться на меня, - повторил Бизли, когда в комнате снова установилась тишина.
– Могучий Кейси снова будет в строю через сорок восемь часов.
– Он бросил еще один вопросительный
– Сорок восемь часов?
– Примерно, - спокойно сказал Стилман.
Вопросы лупили в Мак-Гэри и Бизли, как молнии в громоотвод, в течение двух следующих за этим заявлением минут вся компания была погребена под ворохом записных книжек и утопла в сигаретном дыму.
Затем комната понемногу стала пустеть. Мак-Гэри Лягушачий Рот подобрался поближе к столу, сунул в рот сигару, зажег ее, сделал затяжку, и, держа сигару на отлете, осторожно стряхнул пепел на пол.
– Джентльмены, - объявил он, - как тренер команды "Бруклинских Доджеров", и поскольку я был человеком, открывшим Кейси, хочу сказать вам....
Репортеры быстренько вышли из комнаты, за ними уполномоченный и секретарь, а там и Кейси со Стилманом.
– Мне надлежит сообщить вам, джентльмены, - продолжал Лягушачий Рот, вытирая губы после слова "надлежит" и думая про себя, откуда он взял это слово.
– Мне надлежит упомянуть о том. что команда "Бруклинских Доджеров" это команда, которую так запросто не победишь. У нас и скорость, и выносливость, - тут он вспомнил речь Пэта О'Брайена в фильме Кнута Рокка: ...сила, напор, выносливость.
Он не заметил, что дверь, хлопнув, закрылась, что в комнате кроме него находился только Бертрам Бизли.
– А с такими данными, - продолжал он голосом из фильма Кнута Рокка, Знамя Национальной лиги и Мирового чемпионата, и...
– Мак-Гэри, - крикнул ему Бизли. Лягушачий Рот вздрогнул, как будто его внезапно разбудили. Бизли поднялся с кушетки.
– И почему ты не сдохнешь?
– поинтересовался он и вышел из комнаты, оставив Лягушачьего Рта наедине со своими размышлениями о том, как Пэт О'Брайен развивал эту свою речь в раздевалке во время перерыва в той эпохальной игре с "Гвардейцами Нотр-Дама".
Как Мак-Гэри или Бертрам Бизли провели следующие мучительные двадцать часов, можно только догадываться. Лягушачий Рот опустошил свою бутылочку с нервными пилюлями и провел бессонную ночь, расхаживая по гостиничному номеру. Бизли и вовсе мог бы припомнить разве что короткие мгновения между обмороками, которые случались каждый раз, когда звонил телефон.
На следующий вечер команда готовилась к матчу в раздевалке.
Они играли первую серию из пяти игр против команды "Нью-Йоркских Гигантов", и Мак-Гэри уже придумал девять оперативных планов, а потом порвал их все до единого. Теперь он сидел на скамье и смотрел на своих игроков. Те молчали, как будто их ждал по меньшей мере эшафот. Не было слышно ни звука. Временами то та, то другая пара глаз поворачивалась к телефону, висящему на стене.
Бизли уже звонил доктору Стилману раз семь за этот вечер и не получил никакого ответа. Теперь он разговаривал по телефону с оператором дальней связи в Нью-Джерси.
– Да, - сказал Бизли, и остальные игроки напряженно слушали.
– Ну, - не выдержал Лягушачий Рот.
– Как он?
Бизли покачал головой.
– Я не знаю. Оператор все еще не может пробиться.
Монк, самый лучший принимающий "Доджеров", поднялся со скамьи.
– Может быть, там как раз операция в самом разгаре, - предположил он.