Могучий русский

Масалыгина Полина

Реветь белугой

Белуга – это рыба, по идее, реветь она не может. Почему же тогда мы так говорим? Сперва может показаться, что

это оксюморон – сознательное сочетание противоречащих понятий (а-ля «живой труп», «грустная радость», «сухая вода», «правдивая ложь» и прочие). В этой версии есть доля правды, потому что изначально фразеологизм звучал как «реветь белухой», где белуха – полярный дельфин, умеющий издавать похожие на рёв звуки.

Откуда тогда взялась «белуга»? И снова благодаря созвучию: новый каламбур достаточно быстро прижился в языке и в итоге просто вытеснил первоначальный вариант.

Дешево и сердито

Как

часто бывает: купишь какую-то недорогую, но вполне нормальную вещь, и говоришь «дёшево и сердито». Если к первой части «дёшево» вопросов нет, то что делать с «сердито»? Разве кто-то по этому поводу сердится и злится? Конечно же, нет.

Оказывается, раньше прилагательное «сердитый» имело значение «дорогой, хороший». Оно было образовано от «сьрдь» – «сердце» (помните, у Пушкина было: «Друг сердечный намедни говорил…»). И значение это особенно ярко проявлялось в обороте «сердитая цена». Об этом факте пишет известный языковед Н. М. Шанский в книге «Лингвистические детективы» и приводит цитату из романа Лескова «На ножах»: «У графини теперь… страстное желание иметь пару сереньких лошадок с колясочкой, хотя не очень сердитой цены». Так что выражение «дёшево и сердито» – это обычный каламбур («и дёшево, и дорого» – недорого по цене, но хорошо по качеству).

Конец ознакомительного фрагмента.