Моха и другие
Шрифт:
Что это? Яйцо? И что из него, интересно, должно вылупиться? Какое страшилище? Настя задумалась. Покусав кончик фломастера, она нарисовала жирную точку, а потом ещё одну.
А дальше процесс творчества пошёл быстрее. Настя нарисовала носик, бровки (да-да, это была чья-то рожица!) и даже тело, которое было похоже на огурец и крепилось к голове двумя чёрточками.
Уши
«Ну, ты и так красивый, — успокоила себя Настя. — Вот только лысые мне не очень нравятся». Так человечек получил недлинную, но густую шевелюру.
— Наська, ты ещё не спишь? — в детскую заглянула мама Насти, Ирина; она работала журналистом.
— Сейчас, мамочка, одну минуточку, — серьёзно ответила девочка.
Затем человечек получил ручки и ножки из палочек. Глядя на его немного нескладную фигуру, казалось, что он хочет кого-то обнять.
— Ты будешь моим другом, — сказала Настя. — Тебя зовут… Иннокентий!
Девочке показалось, что брови нарисованного человечка шевельнулись. Она продолжала:
— У тебя очень приятный голос, ты хорошо поёшь и играешь на гитаре, а работаешь ты программистом и зарабатываешь кучу денег. И для этого тебе не нужно бегать по разным редакциям и сидеть целыми ночами за компьютером.
— Ты уже взрослый, но не очень старый. Тебе двадцать лет и три месяца. У тебя красивый костюм и ты ходишь всё время в галстуке. И все вокруг думают, что ты одеваешься у модельеров.
— У тебя большой красивый дом, в нём два этажа. Он построен из красного кирпича — я бы его нарисовала, но у меня не получится. Возле дома фруктовый сад, а к дому ведёт дорожка, по краям которой растут разные цветы.
— У тебя есть собака. Ты нашёл её на улице, накормил и вылечил. А жены у тебя нет.
Так Настя провела целый час. Она разговаривала с Иннокентием, иногда даже отвечала сама себе от его имени, придумывала разные вещи о нём, описывала обстановку его дома, придумывала, что любит нарисованный человечек, и он нравился ей всё больше и больше.
Часы в соседней комнате пробили одиннадцать, а может быть, и двенадцать раз. Глаза Насти начали слипаться. Она как раз начала рассказывать о том, как встретилась с Иннокентием на необитаемом острове, но, зевнув пару раз, решила, что на сегодня хватит. На прощание она ещё раз пристально осмотрела своё творение и сказала:
— Какой ты всё-таки чудесный! Мне кажется, что я тебя люблю!
После такого признания она чмокнула рисунок, потом закрыла блокнот, спрятала его под подушку, выключила свет… и, как только её голова коснулась подушки, Настя тут же заснула.
И ей приснилось, что она идёт по бескрайней снежной пустыне, всё вокруг белое, на сколько глаз хватает. Снег и лёд
А потом вдруг твердь земная под её ногами дрогнула, что-то повернулось, Настя испугалась, что упадёт куда-то в небо… и неожиданно увидела Иннокентия.
«Я попала в свой собственный рисунок!» — догадалась она.
— Вот именно, — сказал нарисованный человечек.
Настя подошла к нему ближе и отметила некоторые изменения, которые произошли в облике Иннокентия. Во-первых, теперь он не улыбался, лишь невесёлые и какие-то злые смешки пробегали по его губам. Во-вторых, теперь он скрестил руки на груди, словно Наполеон. В-третьих… Насте совсем не понравился его голос. И манеры тоже.
— Заруби себе на носу, — заявил человечек, — меня зовут не Иннокентий, а Инкува.
— Какое странное имя! — вырвалось у Насти.
— Это ты у нас странная, — сказал Инкува и зловеще замолк.
— Ты ведь рад меня видеть? — осмелилась спросить девочка.
— Да, — ответил Инкува. — О, да! Не всегда ведь можно напрямую высказать всё, что думаешь, тому, кто тебя сотворил.
— А что ты думаешь?
— То, что ты дурочка. Ты всё про меня выдумала, и всё оказалось враками. Я не играю на гитаре, только на виолончели, и я ненавижу петь. И я нигде и никогда не работал и не буду работать — в этом мире есть занятия поинтереснее! И что за имбецильный романтизм — поселить меня на необитаемом острове?
Что такое «имбецильный романтизм», Настя не знала, поэтому на всякий случай смолчала.
— И вообще, — сказал Инкува. — Я ухожу. Мне с тобой скучно. Ты ещё слишком маленькая и глупая. Рисуй в следующий раз кубики и шарики, как тебя в школе учат на уроках рисования. Счастливо оставаться!
И нарисованный человечек исчез. Настя опять очутилась посреди бескрайней пустыни, и не знала она, в каком направлении нужно было идти, и нужно ли вообще…
Проснувшись, Настя подумала: «Ну что за дурацкий сон! Инкува, то есть Иннокентий — он совсем не такой! Сейчас я дорассказываю историю про необитаемый остров…»
Настя достала блокнот, открыла первую страницу… человечек действительно ушёл. От него осталась только надпись во всю ширину листа:
11 марта 2003 г.
Табуреткин
Жила-была девочка Настя, и было ей почти одиннадцать лет. Вроде бы самая обыкновенная девчонка, каких много, она почему-то иногда попадала в разные странные и загадочные истории.
Как-то вечером Настя, как обычно, пожелала спокойной ночи своим родителям, легла в свою кроватку, завернулась в одеяльце и уснула.
Когда же она открыла глаза, то с удивлением обнаружила, что лежит не в своей постели, а вообще непонятно где! Было очень темно, под ногами была какая-то шершавая поверхность. Настя осторожно потрогала рукой потолок (тут было совсем невысоко), потом обошла свою темницу по периметру. Темница эта оказалось совсем крошечной. Какая-то маленькая комнатка без окон и без дверей… «Где я?» — ломала себе голову Настя, но ответов не было. Она разревелась от страха и огорчения, а когда потом, устав, опять заснула. Хорошо хоть, тут было совсем не холодно.