Мои Демоны

Анжелика2А

Потом останавливается. Пауза… длинная… очень.

Я сжимаюсь, сокращаюсь словно пружина, волнуюсь, он касается рукой, потом пальцами проводит «там», где бы мне не хотелось. Дрожу, глубокий вдох и:

— Там ран нет, — выдыхаю.

— А если найду.

— Не надо, прошу, — дрожу ещё сильнее.

Обхватывает мои бёдра руками и начинает лечить меня «там», моё дыхание сбивается, ноги предательски дрожат, сжимаю кулаками простынь… Боже… Сколько это длилось, не знаю, не понимаю, со мной такое впервые, страх сменился чем-то другим, словами

не выразить… стон, ещё один вырывается… Чувствую как теку и мой маленький клитор пульсирует… А он не останавливается, то нежен, то напорист. Яркая вспышка в районе груди, жар и мелкие разряды тока в низу живота, ноги дрожат и… мир растворяется, по телу рывками проносится агония, мои пересохшие губы приоткрываются и, я пытаюсь ловить воздух мелкими глотками…

Вылечил, где не болело… дрожу как «осиновый лист». Он стал двигаться вверх, чувствую как опаляет жарким дыханием мое тело, живот, грудь, шею. Навис надо мной всем своим телом, чувствую как в лицо смотрит, изучает, как дрожащие руки к лицу поднимаю, как дыхание пытаюсь восстановить.

— Не смотри…мне…я… не смотри, прошу, — поправляет мои волосы, убирая их с моего лица, и смотрит, всё равно смотрит, долго смотрит и дышит мне в лицо и продолжает смотреть.

Я медленно прихожу в себя, глаза влажные, но под повязкой этого не видно.

— Про глаза всерьёз говорила? — спросил и дыханием опалил своим.

Машу головой в стороны «нет», киваю головой «да», путаюсь. Я ещё не совсем в себе, мысли где-то не со мной, стесняюсь того что произошло.

Ложится рядом, поправляет мое платье и кладет мою голову себе на плечо, целует в макушку.

— Успокоилась? Побуду немного и уйду. Зиф уже под дверями топчется, переживает за тебя. Насчёт повязки, может лучше в неведении быть. Что если ошибаешься и реальность окажется страшнее картинок в голове. Хотя бывает и наоборот, воображение страшнее, и более ужасные картины нам показывает, в разы хуже, чем действительность преподносит. Вспомни первые картинки, когда здесь оказалась, что и как, кого и каким представляла.

— Прав… наверное, — отвечаю ему.

— Расскажешь свои?

— Может быть…

— Значит есть о чем подумать. Память страшная сила, воспоминания всплывают и не вырвешь. Сидят глубоко в подсознании и выныривают когда совсем не ожидаешь. Не торопись, подумай. Решай и не торопись. Зиф об этом много знает и умеет многое, попросишь его и глаза твои откроет, если готова будешь. Ну всё отдыхай.

Ушёл молча, чувствовала как у двери задержался и вышел.

7

Заснуть долго не могла, вздыхала, ворочалась, сопела, вертелась как уж на сковородке.

Зиф рядом тёрся, слышала как возле кровати мелко топотит, то по голове погладит меня, то по спине, то за руку подержит. Потом холодком в лицо пахнуло, словно облачком меня окутало, в носу защекотало, только после этого и заснула.

После завтрака, Зиф на колени ко мне уселся, всадник мелкий. Руку к

моим губам приложил, предупредил «тсс», затем на сердце ладошку положил, долго слушал что-то, ёрзал поганец. Свою черепушку мне на грудь клал и опять слушал.

Потом глаз моих коснулся, затем голову мою наклонил к своей и держал так. Время от времени чувствовала словно его глаза в мои смотрят.

Долго так сидели, очень долго.

Тихонько повязку развязывает и медленно снимать начинает, не шевелюсь, глазами закрытыми в его глаза смотрю, не разрываю контакт.

Время идёт, потом словно тепло по телу разливаться стало, он чуть-чуть отстраняется от меня и по ресничкам пальцем проводит.

— Уже можно? — спрашиваю, — Я тихонько, да?

Медленно, очень медленно приоткрываю глаза и вижу глазницы Зифа, в них два ярких «задорных» огонька, улыбаюсь ему, но по сторонам боюсь глядеть, опасаюсь.

— Зиф, ты за меня решение принял, сам? Или помогли?

На себя показывает, голову приподняв с гордостью и руками за шею меня обнимает, крепко-крепко, словно ребёнок. «Я тебя тоже люблю» шепчу ему.

Начинает дурачиться сидя у меня на коленях и качать ногами.

Вижу комнату, с картинкой я ошиблась, она лучше, на много лучше, уютная. Кровать ещё больше, чем представляла, да и стол тоже, дверь высокая метра два с половиной, минимум.

Волнуюсь, словно из спячки долгой вышла. Окон нет — первое совпадение с картинкой в голове.

Встаю:

— Куда пойдём? — заявляю бодрым голосом, полным оптимизма.

Зиф качает головой «ой-ой-ой».

— Ты веди, куда сам решишь, обещаю быть послушной, правда-правда, — улыбаюсь.

Взял за руку и мы вышли из комнаты.

Коридоры, повороты, двери, много дверей. Окон нет, воздух то свежий, то тяжелый, то приторно сладкий.

Иногда кажется, с запахом страха и привкусом горечи во рту.

В такие коридоры мы не заходим.

Не звука не слышим, не стона, только Шаги. Останавливаемся.

Знакомые шаги, которого из них? Первого, они тяжелые и интервал между шагами больше. Помню как в комнату ко мне входил, как стул ставил и меня усаживал, всё помню. Остановилась и напряглась. А он идёт, словно добычу с трудом свою тащит или стул для кого-то.

Стою, руку Зифа стиснув крепко. Вот и он, показался из-за поворота.

— Гуляете? В гости зайдёте?

— Нет. — отвечаю и Зиф мотает головой.

— Ладно, нет так нет, как знаете. В следующий раз, когда будет скучно милости прошу, обещаю не материться и руки держать при себе. Привет брату, Стрекоза.

Проходит мимо, минута или меньше, резко разворачивается:

— А ну стой!

Замираю в страхе. Он подлетает ко мне, и за плечи хватает, в глаза мои смотрит с любопытством затем со злостью, эмоции так и пляшут на лице.

— Чёрные, как зеркало блестят, но всё же чёрные. Какие до этого были?

— Голубые, — упираюсь руками ему в грудь, — Отпусти, прошу, — убирает руки и отпускает меня.