Мои двадцать пять дней
Шрифт:
Шатель-Гюйон не так скучен, как мне показалось по приезде.
23 июля. День провели в Ройя. Это группа отелей, разбросанных в глубине долины, недалеко от Клермон-Феррана. Множество народу, большой оживленный парк. Прекрасный вид на Пюи-де-Дом, возвышающийся вдалеке, за долинами.
Мои спутницы обращали на себя всеобщее внимание, что льстило моему самолюбию. Мужчина, сопровождающий хорошенькую женщину, всегда чувствует себя словно окруженным ореолом, а тем более, если он в обществе двух красивых женщин. Что может быть приятнее обеда в многолюдном ресторане со спутницей, которая становится центром общего внимания! Ничто так не возвышает мужчину во мнении
Кататься в Булонском лесу на кляче или выйти на бульвар в обществе дурнушки — вот два наибольших унижения, глубоко задевающих чувствительное сердце, неравнодушное к тому, что думают другие. Из всех видов роскоши женщина — самый редкостный, самый изысканный, самый дорогой и самый для нас желанный; мы любим выставлять его напоказ перед завистливыми взорами публики.
Когда появляешься на людях под руку с красивой женщиной, сразу же возбуждаешь всеобщую зависть и как бы говоришь: «Смотрите, я богат, раз обладаю таким редким и дорогим созданием, у меня есть вкус, раз я сумел найти такую жемчужину; быть может, я даже любим, если только она меня не обманывает, но и это доказывало бы лишь, что она прелестна и во мнении других».
Но какой позор — гулять по городу с некрасивой женщиной!
И сколько насмешек!
Как правило, ее принимают за вашу жену, ибо мыслимо ли допустить, что у вас уродливая любовница. Жена может быть дурна собой, но в таком случае ее невзрачность вызывает целый ряд обидных для вас мыслей. Прежде всего вас принимают за нотариуса или судью, ибо за лицами этих профессий признана монополия на безобразных, но богатых жен. Разве это не унизительно для мужчины? Кроме того, вы как бы сами публично признаетесь, что у вас хватает незавидной смелости ласкать такое непривлекательное лицо и неуклюжее тело, что это даже является вашей обязанностью и у вас достанет бесстыдства сделать матерью подобное существо, вряд ли способное вызывать желание. Разве это не верх смешного?
24 июля. Я больше не расстаюсь с обеими вдовушками, с которыми уже подружился. Здешние места чудесны, отель отличный. Прекрасная погода. Лечение мне очень помогает.
25 июля. Поездка в ландо к озеру Тазена. Чудесная и неожиданная прогулка; мы сговорились о ней, сидя за завтраком. Выйдя из-за стола, мы сразу же укатили. После длинного подъема в горы мы увидели на месте бывшего кратера восхитительное маленькое озеро, круглое, синее, прозрачное, как стекло. Один край этой огромной чаши — голый, другой порос лесом. Между деревьями — домик: там живет один любезный и умный человек, философ, проводящий свои дни в этом вергилиевском уголке [2] . Он приглашает нас к себе, но мне приходит в голову блестящая идея. Я предлагаю:
2
Вергилиевский уголок. — В «Буколиках», собрании эклог древнеримского поэта Вергилия (70—19 до н.э.), воспевалась природа, благостная покровительница человеческой любви.
— Не выкупаться ли нам?
— Но... — отвечают мне, — а костюмы?
— Ба! Мы одни!
И мы купаемся!..
Будь я поэтом, как описал бы я это незабываемое зрелище — молодые обнаженные тела в прозрачной воде! Неподвижное озеро, круглое и блестящее, точно серебряная монета, лежит между крутыми, высокими берегами; солнце щедро льет яркие лучи. Вода настолько прозрачна, что белые тела, скользя вдоль утесов, кажутся парящими в воздухе. Даже видны их движущиеся тени на песчаном дне.
26 июля.
Есть люди, воображающие, что цель жизни — томиться скукой; любое развлечение они немедленно сочтут погрешностью против хорошего тона и нравственности. Правила долга в их понимании нерушимы и смертельно скучны.
Я позволю себе заметить, что представление о долге у мормонов, арабов, зулусов, турок, англичан и французов различно, но, тем не менее, среди всех этих народов встречаются вполне порядочные люди.
Приведу лишь один пример. Что касается женщин, то у англичанки понятие о долге должно сложиться уже к десяти годам, а у француженки — только к пятнадцати. Ну, а я лично заимствую правила долга понемножку у всех народов и объединяю их в нечто единое, подобное морали царя Соломона.
27 июля. Хорошие новости. Похудел на шестьсот двадцать граммов. Эта шатель-гюйонская вода просто замечательна! Возил вдовушек обедать в Риом. Грустный городок, анаграмма которого образует слово, малоподходящее для целебных источников: Riom — Mori [3] .
28 июля. Вот те на! За вдовушками приехало двое мужчин. Два вдовца, должно быть... Дамы уезжают сегодня вечером и прислали мне записочку.
29 июля. Я один! Долгая прогулка пешком к подножию кратера Нашер. Великолепный вид.
3
Mori — умереть (лат.)
30 июля. Ничего нового. Лечусь.
31 июля. То же. То же. То же.
В этих красивых местах масса зловонных канав. Указал нерадивому городскому управлению на отвратительную клоаку прямо напротив большого отеля, которая отравляет воздух. Туда сваливают все отбросы из кухни. Настоящий очаг холеры.
1 августа. Ничего нового. Лечусь.
2 августа. Чудесная прогулка в Шатонеф, курорт для ревматиков, где все хромают. Презабавно: чуть ли не все население на костылях!
3 августа. Ничего нового. Лечусь.
4 августа. То же. То же.
5 августа. То же. То же.
6 августа. Я в отчаянии!.. Только что взвешивался. Прибавил в весе триста десять граммов. Что же это такое!
7 августа. Шестьдесят шесть километров в экипаже по горам. Не скажу куда, из уважения к тамошним женщинам.
Мне посоветовали сделать эту прогулку, так как эти места красивы и их редко посещают. После четырех часов езды я попал в довольно живописную деревню, расположенную на берегу речки, посреди чудесной ореховой рощи. Такой большой я еще не видал в Оверни.
Роща эта представляет собою богатство здешних мест, так как посажена на общинной земле. Когда-то эта земля была просто склоном холма, поросшим кустами. Местные власти безуспешно пытались ее возделывать, и она еле могла прокормить нескольких овец.
Теперь это роскошный лес, и все благодаря женщинам. Он носит странное название: «Лес грешниц».
Надо сказать, что женщины гор известны свободными нравами, более свободными, чем у женщин равнины. Парень, повстречавшийся им, должен их по меньшей мере поцеловать, и если он ограничивается только этим, он просто дурак.