Мои двенадцать увольнений
Шрифт:
— Вы готовы?
— Готова к чему?
— Меня сопровождать.
— Нет, не готова, у меня голова болит и мысли прыгают, вам лучше с Липой идти, тем более, что это часть ее работы.
— Приказы не обсуждаются. Марш за мной!
Я послушно выбралась из-за стола, отдала необходимые директивы и пошла за Ковиным. Приехали мы в квартиру Оксаны Борисовны, на пороге нас встретила Ирэна Витольдовна.
— А я не помешаю?
— Сегодня день рождение мамы, собрались все близкие, я хочу, чтобы и вы присутствовали. Заодно ближе познакомитесь с моей лучшей частью семьи.
Куда уж ближе, на похоронах
Светлана успела пожаловаться, что Андрео окружил их плотным кольцом заботы и печется об их здравии куда больше, чем о своем — заставил всех пройти полное обследование, сам лично со всеми врачами советовался, проконсультировался, витаминов закупил, бдит за приемом, и раз в квартал пытался загнать их опять в клинику. Если сестре удавалось отправить брателлу далеко и почти безвозвратно, то племенникам приходилось хуже, контроль и забота Ковина вещь жестокая, не всякая психика выдержит.
— А вы правда умеете гадать? — задала вопрос моя зеленоглазая проблема.
— Немного, для себя.
— А дядя говорит, что вы мастер.
— Он преувеличивает, сильно.
— Ничего я не преувеличиваю, все сбылось из предсказанного.
— Не все, — теперь уже все присутствующие уставились на меня, видимо оккультизм никогда не исчезнет, гадание так и будет будоражить умы даже просвещенной публики. Вот уже и просьбы погадать.
— Я карты с собой не ношу, я же не этим на жизнь зарабатываю.
— У меня где-то были, подарили давно.
— Мария Аркадьевна, на чужих не гадают, и это не по заказу, а по велению души, да и поздно уже.
— Оставьте Николетту в покое, она гадает только мне согласно трудовому договору. Действительно поздно уже.
Приглашенные начали расходиться, а я втихую, спасибо колхозно-пролетарскому происхождению, убрала со стола и отнесла посуду в кухню. Ненавижу мыть посуду, но мама годами вдалбливала, что за собой нужно убирать, я иногда на днях рождениях друзей мыла посуду, они давно перестали обращать внимание на мой «пунктик», хотя первое время пытались меня оттащить от раковины. Хотя не всегда я так фанатично следовала этому правилу, в итоге Челе расколотил весь запас посуды, и мне пришлось покупать новую. Для меня это еще была возможность остаться наедине со своими мыслями. Так в кухне нас и застукал Ковин, мысли тут же бросились в рассыпную, оставив меня один на один с начальством.
— Здесь есть домработница, — Андрео улыбнулся, взял полотенце и начал вытирать вымытую посуду.
— Меня это успокаивает.
— А что-то вас взволновало?
— Не то чтоб взволновало, просто есть
— Надеюсь не об увольнении.
— Нет, в мои ближайшее планы это не входит. А в Ваши?
— И в мои.
— Это обнадеживает.
Посуда закончилась. Я высушила руки и сняла передник. Он просто притянул меня к себе и уткнулся носом в мою макушку.
— Спасибо.
— За что?
— Что рядом. Ваши волосы пахнут вишней.
— У вас что-то с носом, у меня цитрусовый шампунь.
— Вишней, и не спорьте. Я вас домой отвезу.
— Вы выпили, так что отвезет и меня и вас по домам зеленоглазое такси. Сейчас вызову.
— Не надо, Слава отвезет.
— Хорошо.
Странно было стоять, обнявшись с шефом, не было в этих объятьях ничего возбуждающего или запретного, просто как поддержка, как благодарность, как предложение дружбы. Сколько мы так простояли, не знаю, но мне было хорошо и легко. Где-то часы пробили полночь, сказочное время закончилось и пора возвращаться в реальность, работа с утра и все это исчезнет как дым. Пора. Никакой дружбы — это невозможно.
Домой я поехала на такси, так как Слава решил, что сначала домой доставит шефа и только потом меня, такое решение меня не обрадовало.
Вот и настал долгожданный день отбытия Ковина, и относительной свободы. Шеф зашел попрощаться и между делом кинул «Подготовьте все для общего собрания акционеров, программу пришлете мне для утверждения».
«Вот гад, отдыхайте без меня, так сорок розовых кустов проще посадить и вырастить, чем собрать всех акционеров».
Но «хорошие» новости на этом не заканчивались — с понедельника у нас будет практиковаться Мария, хорошо хоть в юридическом отделе, плохо, что отдел в нашем же здании, вот находился бы он где-нибудь на Урале, мне было бы спокойней.
Говорят, что нос чешется либо к питью, либо к битью. А у меня все внутри начинает зудеть перед очередным увольнением, вот нехороший зуд появился от последней новости.
Ковин отбыл, я полетела в Управление делами выяснять, кто же до меня занимался собраниями, оказалось, что девочка — корпоративный секретарь ушла в декрет и возвращаться ближайшее время не собиралась. Раздала ценные указания юристам и прочим смежным департаментам, стращая Андрео как только могла, чтоб все сделали к четвергу, но работу то принимать мне, вдруг подставить решат, с юристами у меня отношения еще хуже, чем с финансистами. Пришлось и самой работать над программой. Я собрала все документацию по предыдущим собраниям, распечатала закон об Акционерных обществах и села творить. Процесс шел медленно, но все же шел.
Вернулась опять поздно, скоро кот со мной совсем общаться перестанет, а мне так нужна его молчаливая поддержка. Ничего, посажу на сухой поек, сразу замяукаешь по-другому, прохвост итальянский.
Странно, я был уверен, что Николь будет дольше возмущаться, и не станет ничего делать, ведь откровенно говоря, я-то хотел ее позлить, а то уж очень радостная была у нее физиономия при моем уходе. Но к вечеру пятницы программа была составлена и направлена на утверждение. Мне пришлось вписать еще парочку вопросов в повестку дня, но в целом, для человека, который никогда этим не занимался, очень даже неплохо написано.