Мои эстрадости
Шрифт:
Я испугался, забормотал:
– Страшно… Большая ответственность…
А палец совершенно обнаглел: мол, что за вопрос, конечно, справимся!
Начальник на мой палец смотрит и говорит:
– Мне ваша смелость нравится.
Вышел я в приёмную, а там уже Алиса сидит, референт из соседнего отдела – они с Норой меня обсуждают: слух-то уже по управлению пополз. Смотрят на меня с нескрываемым интересом. А потом слышу Алиса шепчет:
– В нём притаилась тихая сексуальность. Если ему усы отпустить, он на артиста Леонида Якубовича похож будет.
А
– А чего это вы, Алиса, по чужим отделам разгуливаете?.. Идите на своё рабочее место!
Вышел я в коридор, завернул в туалет сигаретку выкурить. Глянул в зеркало и вижу, вроде я выше ростом стал, вырос как-будто. А потом понял: я ведь всю жизнь согнувшись ходил, плечи вниз, голова опущена – вот и казался маленьким. А сейчас распрямился и сразу рост стал виден.
Возвращаюсь в отдел, прохожу мимо доски объявлений, а там уже приказ висит о моём назначении на должность старшего экономиста с соответствующим повышением оклада. Закружилась у меня голова от счастья: «Ай, да палец, – думаю, – ай да молодец! Чего ж я, дурак, тебя раньше не ломал?»…
Подхожу к своему отделу, а у входа меня Нора Степановна караулит. Засмущалась, глаза опустила и спрашивает:
– Вы на первое мая уже куда-нибудь приглашены?.. Если нет, давайте у меня отпразднуем, поужинаем, потанцуем…
Я по привычке хотел голову втянуть, застесняться, а потом глянул на свой уверенный палец, ещё больше выпрямился и говорю:
– Хорошо, Нора Степановна, приду. Надеюсь, нам будет весело.
А она на меня такими обещающими глазами смотрит и говорит, нежно-нежно:
– Пожалуйста, называйте меня просто Нора.
Влетел я в свой отдел чуть не на крыльях. А тут из поликлиники звонят: почему не прихожу палец разрабатывать?.. Ну, нет, – думаю, – дудки, не дам своё счастье ликвидировать!.. Развернулся и со всего размаху левой рукой по стенке как двину – большой палец хрустнул и сломался. Все заохали, запричитали, а я стою и радуюсь: теперь у меня всё вдвойне «на ять!» будет – и слева, и справа!
Ну, поверьте!
Исполнительница выбегает на эстраду.
– Здравствуйте!.. (Пытается сделать что-то вроде стойки на руках, неудачно). Хотела переворот сделать… Не получилось. Он так и сказал: у тебя не получится – корма тяжёлая… С тех пор и не получается…
Я раньше по физкультуре пятёрки имела. А потом он к нам с режиссёрского курса на актёрский перешёл. Мы в спортзале через коня прыгали. Он увидел, как я прыгаю, и сказал: у этой не выйдет – она левой отталкивается. Я раньше и не знала, какой ногой толкаюсь, прыгала и всё. А когда он так сказал, стала ноги менять, нервничать и шмякнулась на коня, так что тот, хоть и гимнастический, на дыбы встал. Все рассмеялись, а я с тех пор на физкультуру ходить перестала.
А потом у нас был новогодний бал. Он предложил, чтоб мы этот бал как пьесу разыграли: он будет принцем, Сенька Закаблук – королём, а я – Золушкой. Я обрадовалась, ведь
– А почему я не могу всю Золушку сыграть, и на балу тоже?
– У Ленки, – отвечает, – шикарное белое платье есть, в котором она три раза замуж выходила. Она в нём – вылитая принцесса. И танцует здорово. А у тебя ноги, как шнурки, узлом завязываются. Так что будешь сидеть у плиты и плакать, чтобы Золушку жалели.
Сказал он так, будто сердцу пощёчину влепил. Думаю, только бы не зареветь. И, конечно, заплакала. А он говорит:
– Молодец! Очень натурально получается. От репетиций тебя освобождаю.
… На бал все нарядные пришли, в вечерних платьях, а на меня мешок надели. Это он придумал. Настоящий мешок, только в нём три дырки вырезаны, для рук и головы. И верёвкой подпоясан – чтоб видели, какая Золушка бедная. В центре зала ёлка сверкает, под ней Сенька Закаблук в кресле-качалке – это у него такой трон. А мне на сцену старую газовую плиту вытащили, я возле неё в своём мешке и в старых сандалиях сижу, картошку чищу. Только вместо картошки мне луковицы подложили, чтобы легче плакать было. В зале музыка гремит, все кружатся, веселятся, а я в своём закутке и без лука плачу… А когда он в костюме принца появился, в красном плаще, с усиками наклеенными и в шляпе с пером – я чуть в голос не зарыдала… А тут оркестр умолк, все приготовились – ждут появления Прекрасной Незнакомки. А её нет. Все волнуются, король качаться перестал, принц себя за усы дёргает, вот-вот оторвёт. А её всё нет. И тут выползает из-за кулис наш комсорг Феня Дорохова, прячется за плиту и шепчет:
– Ленка закапризничала: мы ей золотые туфли для бала не достали. А они столько стоят, что полкоролевства продать – и то не хватит… Так что беги в зал и охмуряй принца.
– Я?!
– А кто же? Ты ведь Золушка – тебе с ним и танцевать.
– Но у меня даже туфель нет.
– Бери мои, югославские – две стипендии на них ухлопала.
Сбросила она свои туфли, а я их надела – в самый раз.
– Только верни до двенадцати, а то мне до общежития не добраться.
– Спасибо тебе, добрая Феня! – расцеловала я её и в зал спрыгнула.
Музыка. Танцует в луче прожектора.
Тут оркестр заиграл и я перед принцем в танце закружилась. Забыла, что причёска не сделана, что губы не накрашены – потому, что вижу, как все мной любуются, король мне подмигивает, а у принца от удивления даже усы отвалились.
Смолкла музыка, подошёл он ко мне и говорит:
– Какая ты красивая, Золушка!
– Я уже не Золушка, – отвечаю. – Я – невеста принца.
Смотрит он на меня с ещё большим удивлением и говорит уже не по роли: