Мои грехи, моя расплата
Шрифт:
Она умела доказывать в суде свои права. Но Болеку не нужен был никакой суд, чтобы признать ее вторым человеком в общей системе, во главе которой он стоял. Ларисе нравилось рисковать, она быстро вошла во вкус и сейчас проворачивала такие дела, о которых тупоголовые «быки» и даже авторитеты из его команды могли только мечтать. Смекалка, деловая хватка плюс высшее юридическое образование, которое она не так давно получила… Словом, если бы кому Болек и смог доверить свое дело, то только ей. А дело у него большое. Заводы в Черногольске, сбыт цветных металлов и леса за границу, сеть казино и ресторанов по всей Москве.
– Ресторан наш, – сказала она. – А ты мой…
Она сама протянула руку к кнопке, нажала на нее, и поднявшееся стекло отгородило их от водителя и телохранителя на переднем пассажирском сиденье.
– Я тебя хочу…
Машина широкая, задний диван просторный и мягкий, но Болек был в таком состоянии, что не думал об удобствах. Как не думал о них в былые времена на заднем сиденье своей «девятки», когда вот так же занимался с Ларисой любовью…
– Черт! Как хорошо!.. – в изнеможении, пьяная от удовольствия, протянула она.
– Так было, так есть и так будет, – застегиваясь, сказал он.
– Философ ты мой… Дома повторим?
– Тебе мало?
– Наоборот, мне так много, что хочется еще и еще…
– Зачем же тебе тогда Ефим?
Это был как раз тот случай, когда человек сначала говорит, а потом думает. Не хотел он выпускать «воробья», но все вышло само по себе.
– Что ты сказал? – возмутилась Лариса.
– Ничего.
– Нет, ты сказал…
– Тебе послышалось.
– Нет, не послышалось… И раз уж разговор зашел… Да, на меня нашло затмение. Да, я бегала за Ефимом как дура. Но это все в прошлом… У нас дети, у нас… у нас любовь, а он кто такой?
– И главное, где? – в раздумье спросил он у самого себя.
– Где?
– Не знаю… Четыре года его ищут, как в воду канул…
– Значит, за границей.
– Похоже на то…
– Ищут, но найти не могут.
– Не могут.
– Но ищут.
– Не так чтобы очень. Но ищут…
– Зачем?
– Ты сама знаешь зачем!
– Из-за меня?
Болек внимательно посмотрел на жену. И понял, что она хочет услышать «да».
– Да, из-за тебя.
– Ты меня так любишь, что готов убить его?
– Да, я очень тебя люблю. И очень тебя хочу…
– Тогда можешь о нем забыть. Клянусь всем на свете, что мне он больше не нужен. Разлюбила… А может, и не любила никогда…
– Он должен умереть.
– Если только по той причине, что он предал наше дело…
– Наше дело? – приятно удивился Болек. – Это хорошо, что ты считаешь мое дело нашим. Это очень хорошо…
– Я давно так считаю.
– Просто считать одно, а карать за предательство – совсем другое. Ты могла бы покарать Ефима за предательство?
– Не знаю, – пожала плечами Лариса. – Мне кажется, это бессмысленно…
– Значит, рано тебе принимать мое дело.
– Ты что, уходишь на покой?
– Нет, но мало ли что. Жизнь – штука сложная и непредсказуемая, сегодня с тобой, завтра на вечный покой… Телегин с Ефима клятву брал. Он ему клялся, что не выйдет из дела. Я Телегина убрал, но его дело принял по полной, потому Ефим для меня – отступник. И он должен быть за это наказан…
– Ты очень жестокий.
– И циничный.
– Иногда мне даже кажется, что ты псих.
– Я не псих, я одержимый. Я одержим делом, я одержим
– Ты должен быть в деле, ты должен быть во мне…
Лариса нажала на кнопку переговорного устройства.
– Вадим, покрутись по городу! – распорядилась она.
Глава 31
Дана нервно ворочалась в постели. Ефим тоже лежал без сна, но боялся пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание. До полуночи он как мог ласкал Дану, играл с ней в любовные игры, но, видимо, ей этого было мало. Она нуждалась в твердом и горячем мужском участии, но, увы, в этом он не мог ей помочь.
Четыре года прошло с тех пор, как он осознал свою мужскую беспомощность. Он лечился, но ни бальнеотерапия, ни медикаментозное лечение не помогали. Даже новомодная виагра и та была бессильна…
– Да что же это такое! – тихим шепотом выкрикнула она.
Резко поднявшись с постели, вышла в гостиную, села в кресло, включила телевизор. Это должно было ее успокоить…
Жизнь наладилась. Ефим снимал уютный домик в курортной черте города, а в более престижном месте строил собственный двухэтажный особняк. И машина у него превосходная – «БМВ-530». Дана ни в чем не нуждается и больше не утруждает себя заботами по дому, для этого у них есть горничная…
Дана по-прежнему любила Ефима, была верна ему. Но по-прежнему страдала от недостатка мужской ласки. Однажды спьяну в отчаянии он предложил ей завести любовника, но получил за это такую пощечину, что едва устоял на ногах.
Если бы не половое бессилие, он мог бы считать себя счастливым человеком. У него самая лучшая семья на свете, он занимается делом, которое доставляет ему удовольствие…
Он сумел построить гостиницу в назначенный срок, получил премию. Но еще до этого он подробно разведал обстановку в городе, обзавелся нужными связями. И в конце концов решился на проект, который когда-то предлагал Миносяну. Игра стоила свеч, и сейчас он управлял одним пансионатом и обустраивал второй. Ему не хватило первоначального капитала, чтобы завладеть контрольным пакетом акций, но при своих одиннадцати процентах по одному проекту и четырнадцати по второму он крепко сидел в кресле генерального директора объединенного предприятия. Члены совета директоров всецело доверяли ему. К тому же на нем было столько всего завязано, что, поставь на его место другого человека, сначала рухнула бы сложнейшая система кредитов и взаиморасчетов, а затем бы и само предприятие. Сам городской глава стоял за его спиной, и это придавало Ефиму еще большую уверенность в своих действиях. Он еще не закончил со вторым пансионатом, но уже замахнулся на санаторий. Пляжи, бассейны, кафе, аттракционы на подконтрольной зоне – все это в развитии…
Но если инвесторов Ефим удовлетворить мог, то жену – нет. От этого и страдал… Дана вернулась в постель через час, легла и сразу же заснула. Ефим тяжко вздохнул и последовал ее примеру…
Проснулся он рано утром. Недостаточно бодрый и свежий. Но холодный душ быстро вернул его в чувство. Утренняя зарядка, полчаса в плотном общении с боксерской грушей, и бессонной ночи как будто не было.
Завтрак приготовила горничная, но к столу позвала всех Дана.
– На обед приедешь? – с прохладцей в голосе спросила она.