Мои красавицы
Шрифт:
Может быть, последняя идея была не так уж плоха. Конечно, не в стиле «броситься на него и повалить на землю», но если она будет двигаться медленно и осторожно...
— Можно мне подойти? — спросила она.
— Зачем?
— Потому что я хочу смотреть тебе в глаза, когда мы разговариваем, да и копы с меньшей вероятностью попытаются застрелить тебя, если я буду стоять перед тобой.
— Да, давай подходи, — сказал он. — Но остановишься, когда я скажу тебе.
Шарлин подошла к нему, протянув руки, чтобы показать, что они пусты и что она не хотела
— Все стой, — сказал он, когда она была в нескольких футах от него.
Она остановилась.
— Могу я сделать самонадеянное заявление? — спросила она.
— Валяй.
— Тот факт, что ты позволил мне подойти так близко, означает, что ты хочешь мирного решения этой проблемы. Зачем тебе беспокоиться о том, чтобы удовлетворить мою просьбу, если ты не думаешь, что есть другой выход? И теперь, когда мы установили, что ты не хочешь никого убивать, включая себя, почему бы тебе не опустить пистолет?
— Я больше никогда его не увижу.
— Хорошо давай притворимся, что это правда, хотя я и не верю, что это так. Это причина, чтобы убивать его? Ты же все равно проиграешь.
— Да, но тогда и его мамаша тоже проиграет. Я не позволю ей думать, что она победила. Я не позволю ей смеяться надо мной.
— Какие бы проблемы у тебя ни были с его матерью, это не вина малыша. Ради бога, он же твой сын! Я могу сказать, просто взглянув на него, что он умный ребенок. Зачем отнимать у него жизнь? Кто знает, кем он может стать? Кто знает, что он может сделать, что может принести в мир? Ты не просто украдешь у него жизнь, ты украдешь ее и у меня.
Не становится ли это слишком банальным? Она чувствовала, что, возможно, была опасно близка к тому, чтобы быть сволочью, если она уже не пересекла эту черту. Она не хотела, чтобы мужчина сказал «О, да заеб*ла!» и начал стрелять.
— Я не хочу его убивать, — сказал мужчина совершенно разбитым голосом.
Она не смогла бы услышать его, если бы не подошла ближе.
— Хорошо! Тогда, черт возьми, не делай этого!
Его рука немного дрожала. Это могло означать, что он подумывал, чтобы опустить пистолет. Это также могло означать, что он готовился нажать на спусковой крючок.
— Как тебя зовут? — спросила Шарлин.
— Ли.
— Привет, Ли. Как насчет того, чтобы ты отдал мне пистолет? Это сделало бы мой вечер намного лучше. Мы уже установили, что ты не хочешь этого делать, так зачем затягивать? С каждой секундой ситуация только усложняется.
— Если я отпущу его, ты поменяешься с ним местами?
— Прошу прощения?
— Я отпущу его, если ты будешь моей заложницей, чтобы я мог выбраться отсюда.
«Черт возьми, нет, — подумала Шарлин. — Ни за что. Ни единого шанса. Я, конечно, хочу, чтобы мальчик выжил, но я не собираюсь
— Я не могу этого сделать, — сказала Шарлин, чувствуя себя эгоистичным трусливым монстром.
— Я не причиню тебе вреда. Пусть копы думают, что я могу пристрелить тебя. Я отпущу тебя сразу после того, как мы уберемся отсюда.
— Это... это плохая идея.
Маленький мальчик посмотрел на нее, и хотя Шарлин, честно говоря, не очень любила детей, выражение его лица было душераздирающим. Сколько психологов потребуется, чтобы исправить психику этого ребенка после того, как все закончится? Обществу еще повезет, если он не начнет похищать женщин на улицах, как тот другой шизик.
— Хорошо, — сказал Ли.
Шарлин не знала наверняка, что он имело в виду.
— Ладно, тогда, мне, наверное, придется убить его.
Шарлин вдруг решила, что не может так рисковать.
— Ладно, хорошо — сказала она. — Я сделаю это. Я поменяюсь с ним местами. Дерьмо.
— Подойди ближе.
Мгновение Шарлин не могла заставить свои ноги слушаться. Ее ноги были явно умнее ее самой. Но затем она заставила себя подойти к Ли и мальчику. Она проклинала свою глупость за то, что вляпалась в эту историю. И, да, она проклинала эту суку Герти за то, что та втянула ее в это. Боже, это же все закончиться ужасно, не так ли?
Ли посмотрел мимо нее.
— Эй! — крикнул он. — Эй! Один из вас, копов! Иди сюда!
— Отпусти мальчика, — сказал кто-то в мегафон. — Никто не должен пострадать.
— Ты слышишь меня?
— Четко и внимательно.
— Тогда этого достаточно! Я просто хочу, чтобы вам было известно, что эта девушка предложила поменяться местами с моим сыном! Это довольно самоотверженное дерьмо, и я хочу, чтобы она получила за это по заслугам!
— Ясно.
Ли опустил пистолет. Он опустился на колени и поцеловал сына в щеку.
— Беги, — сказал он, легонько подтолкнув его. — Беги, сынок. Иди и найди маму.
Мальчик пробежал мимо Шарлин.
— Идея с заложником звучала неплохо, но я не думаю, что мне это сойдет с рук. Я не хочу жить в бегах или чтобы тебя случайно застрелил тупой полицейский.
— Я ценю это.
Теперь, когда у него была свободная рука, Ли вытер лицо.
— Тебе лучше отойти, — сказал он.
— Зачем?
— Я серьезно. Лучше отойди.
Он снова поднял пистолет.
— Нет, пожалуйста, не надо.
Он улыбнулся.
— По крайней мере, убедись, что у тебя закрыт рот.
Из громкоговорителя прозвучал голос.
— Не делай этого!
Ли развернул ствол, направив его себе в лицо, и нажал на спусковой крючок.
Имея пару лишних секунд на подготовку, он мог бы засунуть дуло пистолета себе в рот, прежде чем нажать на спусковой крючок или приставить его к виску. Но, очевидно, он хотел сделать это сам, прежде чем полиция успеет застрелить его, потому что он выстрелил в себя с расстояния в несколько дюймов. Пуля попала прямо ему под глаз, выйдя из затылка в брызгах красного тумана.