Мои московские улицы

Малов Юрий

Имение Трубецких, занимавшее большую часть правой стороны переулка, перестало существовать после пожара Москвы. Участки земли купили несколько новых владельцев. Стоял здесь и одноэтажный домик с флигелем, где в 1889 году жил Чайковский. В начале XX века домик сломали, и построили дом № 6 с ажурными коваными решетками на окнах, а фасад здания богато декорировали керамикой. Этот особняк принадлежал Н. Н. Медынцевой. В 1921 году он был предоставлен для размещения Международного комитета помощи голодающим России, который возглавлял

знаменитый исследователь Арктики норвежец Фритьоф Нансен. Полярник за свою благотворительную работу в России получил Нобелевскую премию, но миссию закрыли. А уже в наши дни Нансену поставили памятник (скульптор Владимир Цигаль), но в другом арбатском переулке – в Большом Левшинском, во дворе дома, где размещается Российское отделение Красного креста.

В конце Померанцева переулка стоят три доходных дома №№ 7, 5 и 3. Все они построены до 1917 года, № 3 – в 1915 году. Вот в этом доме Катаев с Есениным и пили чай с медом, разглядывая расстилающуюся под ними Москву и стоящий по другую сторону Померанцева переулка Еропкинский дворец.

Центральное здание дворца генерал-поручика П. Д. Еропкина, усмирившего Чумной бунт, занимало все пространство по Остоженке, между Померанцевым и Еропкинским переулками. Построенный в 1771 году, он в 1806 году был куплен Московским купеческим обществом, которое открыло в нем Коммерческое училище. После Московского пожара к нему пристроили крыло вдоль Померанцева переулка, где проживал в небольшой квартире со своим отцом – священником училища, будущий знаменитый историк Сергей Соловьев.

С домом на Остоженке, в котором помещалось Коммерческое училище, связаны юношеские годы будущего известного писателя Ивана Александровича Гончарова, который здесь учился с 1822 по 1830 год, после чего поступил на словесный факультет Московского университета.

Сегодня в Еропкинском дворце находится Государственный лингвистический университет, хотя старые москвичи по привычке называют его Инязом (Институтом иностранных языков), как он много лет до этого назывался.

Выборочный и краткий обзор некоторых достопримечательностей этого района дает представление о той стимулирующей атмосфере, которая до сих пор сохраняется в этих местах. Такое близкое соседство с историческими памятниками прошлого, выдающимися личностями, представлявшими цвет российской культуры, невольно подталкивает к поискам собственного творческого самовыражения, с учетом имеющегося таланта и сил, способностей и возможностей.

Пречистенка

Здесь на Кропоткинской/Пречистенке выпало мне и моей семье на стыке двух веков, раздираемых драматической трансформацией одной общественно-государственной формации в другую, пережить все, что отпущено человеку в краткий

период уготованной ему жизни.

Пречистенку в меньшей степени, чем Остоженку, коснулись строительно-архитектурные инновации, связанные с «точечной застройкой», «перелицовкой» старинных особняков в современные деловые центры, строительством так называемого «элитного» жилья.

Несмотря на все разговоры о глобализации мира и акценте на общечеловеческие ценности, для моего поколения все же остается более вразумительным и близким то, о чем просто и убедительно говорит наш современник: «Человек пуповиной с рождения связан с землей, нацией, с родителями, с зоопарком, куда он ходил, с кинотеатром, со школой. Все это, куда бы ты ни метался, все равно в тебе сидит» [13]

Твоя улица, дом, где жил, друзья твоего детства, хочешь ты этого или не нет, формируют первые представления об окружающем мире и закладывают фундамент твоего мировосприятия, которые помимо твоей воли и желания опускаются на самое дно человеческой памяти и хранятся там всю жизнь.

13

А. Ширвиндт. Силиконовая жизнь. М: Аргументы и факты № 18, 2013.

И последнее. Для моего поколения наиболее проникновенный поэтический образ Москвы, как мне кажется, сумел создать Булат Окуджава в целой серии своих простых, лаконичных и пронзительных стихотворений, одним из которых мне хотелось бы завершить свои воспоминания о московских улицах.

«Гомон площади петровской,Знаменка, Коровий вал —Драгоценные обноски…Кто их с детства не знавал?Кто Пречистенки не холил,Божедомки не любил,По Варварке слез не пролил,Якиманку позабыл?Сколько лет без меры длитсяЭтот славный карнавал?На Покровке я молился,На Мясницкой горевал,А Тверская, а Тверская,Сея праздник и тоску,От себя, не отпуская,Провожала сквозь Москву.Не выходят из сознания,(хоть иные времена),Эти древние названия,Словно дедов имена.И живет в душе, не тая,Пусть нелепа, да своя,Эта звонкая, святая,Поредевшая семья…»