Мои неотразимые гадюки. Книга 2
Шрифт:
– Хоть смену себе приготовил, – проворчал Аркат и мазнул взглядом по манипулятору.
Дескать, как то прореагирует на такое революционное заявление? Дон никак не прореагировал – ему было плевать. Верней, плевать было манипулятору, а у него на уме было совсем другое.
– Итак, ты поможешь? – взял быка за рога император, почуяв, что гость теряет интерес к беседе.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Дон. – Вы хотите от него отделаться или избавиться?
– Избавиться, – выбрал Аркат, даже не поморщившись.
– С пользой или несчастный случай?
– С какой пользой? –
– Ну, к примеру, показательный суд над ренегатом, – небрежно озвучил манипулятор. – Ведь он же, по сути, тоже имеет дефект? Отказ от подчинения. Индивидуалист, – напомнил он Аэглу.
Тот поморщился, но признал:
– Гнер не единственный.
– Не сомневаюсь.
– А ты сможешь? – сосредоточенно нахмурился Аркат.
– Да. Я смогу, – устало вздохнул Дон. – При условии, что мне будет обеспечена поддержка.
– Какая?
– Негласная и приблизительная. Скажем, где тот второй бунтарь-индивидуалист, о котором ты мне говорил? – напомнил Дон, обращаясь к Аэглу.
– Эспе-Раст? – уточнил Аркат.
– Он самый, – подтвердил старик. – Я велел ему быть наготове. Мальчишка в любой момент присоединится… к нашему особому гостю. О происхождении гостя он не знает.
– И с какой стати ему ко мне присоединяться? – не понял Дон выкрутасов армейской логики.
– Он знает, что ты направляешься к моему сыну. С него этого достаточно. Готов хоть сейчас в дорогу. Я уже объявил, что он будет сопровождать мою невестку в крепость Аэгл. Никого не удивит, что друг Гнера озаботился безопасностью его будущей жены. Так что завтра в обед мы уезжаем. После вчерашнего позора Грассин способен перейти к активным действиям. Не стоит уступать ему инициативу. Детали обсудим в пути, – предложил старый политик молодому манипулятору.
– Согласен, – буркнул Дон и вдруг вспомнил о своём маленьком гешефте: – То, что мне обещано, в силе?
– В силе, – подтвердил сам император.
– И где оно?
– У Грассина, – усмехнулся Аркат почти дружелюбно.
– Понятно, – вежливо улыбнулся Дон. – С этого и нужно было начинать. А то развели тут этикеты. Не нужно заниматься не своим делом, господа армы. Поэзия – это не ваше. Ваше призвание чётко формулировать и шагать в ногу.
– А он остряк, – одобрительно покивал башкой Аркат.
Они ещё выпили и расстались, удовлетворённые первым опытом мирных переговоров. Кое-как договорились, что стабилизатор стабилизирует им ситуацию с их внутриклановыми тёрками. А они, в свою очередь, закроют глаза на его ситуацию. И обеспечат затишье до самых западных границ Империи, дабы убедиться в потере такого ценного союзника навсегда. Диспозиция, как её понимают военные и гражданские мутанты. Для первых расстановка полков перед боем. Для вторых – если Дон ещё правильно помнит – элемент правовой нормы. Правило поведения, которому должны следовать участники правоотношений.
Хотя и его предки были из военных. И это Дон вполне мог представить. Чего он совершенно не мог себе представить, так это военных предков своих неотразимых гадюк. Если у мужиков ещё укладывается в башке логичное ать-два, то у женщин вырисовывается своё: ать-три-восемь. И как он их скрестит в одной системе?
Глава 7
Кто бы мог предположить, что арм способен удивить манипулятора больше двух раз?
Длинный свадебный обоз мчал на рысях – если Дон правильно понимал смысл этой литературной фразы. На запад, как того и требовали его планы. Округи Аэгл и Бает были прибрежными. В Баете процветала торговля, что накладывало на его жителей соответствующий отпечаток. Аэгл же граничил на западе с дикими землями. Так что вся его жизнь подчинялась задаче охраны границ: не политических, а реальных границ освоенного людьми ареала обитания. Через Аэгл можно уйти дальше на запад: к западному горному участку, где находилось то, что Дон громко обозвал промежуточной точкой маршрута.
Когда он только начинал закачивать в себя инфу на подорванной базе, сочинил план, как явится к подводникам. И там… А вот тут эпохальная вилка. Либо заставит их переправить свою компашку через пролив на северный материк, либо поселится рядом. Когда закачка инфы окончилась, от первоначальных фантастических проектов остался пшик – всякое бывает, когда случается. А через пятьсот лет оно случается гораздо чаще: от нафантазированного им флота древних ничего не осталось. Такой вот конфуз. Но, Дон надеялся, что оно как-нибудь, в конце концов, устроится. Должно устроиться, иначе ему не жить.
Гадины злятся быстро. А когда гадина выплеснет гнев и очнётся, то переделать что-то уже поздно. Дон беспокоился: вся эта бодяга с заневестившимися мошенницами девчонок достала. Общим для них ментальным фоном было желание поскорей сбросить с хвоста всю эту делегацию вояк и рвануть заниматься личной жизнью. Однако никакого разброда в умах не наблюдалось. У девчонок в головках не таилось ни единого намёка на бунт. Лэйра так вообще была настроена крайне деловито. И нового в их компании человека – арма Пайдара Эспе-Раста – приняла с благосклонностью опытной покупательницы. Сработала привычка подбирать всё, что ненужно, но может когда-нибудь пригодиться. Армы ей до лампочки, но если они будут ей полезны, то получается симпатичненько. И взаимодоговорённости с императором она одобрила: векселя – хорошее вложение.
Дону и самому уже зудело поскорей отделаться от всей этой докуки. Процесс приведения МСДАП и человека к общему знаменателю в нём затягивался. Приводить-то нужно к одному общему, а у них знаменателей целых два. И каждая из сторон пытается впарить соседке свой, доказывая его общность: манипулятор логически, а Дон, мухлюя.
Что ни говори, появление в их компашке арма здорово разрядило обстановку. Полезным оказался индивидуалист – хоть медаль ему рисуй. Во-первых, внешность. Если Дон красавчик, то Пайдар Эспе-Раст офигительный красавец с большой буквы. Тело – чистая женская смерть от разрыва сердца. Лицо – «мистер мира» и его окрестностей. Волосы, как с конкурса причёсок: длинные, чёрные, густые и вьющиеся. И с мальчишкой Дон погорячился: Эспе-Раст был тридцатилетним мужиком в самом расцвете сил.