Мои? очень странныи? роман
Шрифт:
– Ты можешь быть удивлен, но не все люди пропускают мимо ушей всё, что им говорят. Я услышала твою проблему и решила её. Прости, если оскорбила тебя этим поступком. Я и не ждала благодарности - ни от тебя, ни, конечно, от твоей сестры. Я вообще хорошо понимаю, что делать добро - чревато, особенно, когда не знаешь того, кому делаешь это добро.
– Я ни о чём не просил, - опуская голову, произносит Данияр, - а теперь, выходит, я не могу даже разозлиться на то, что ты заблокировала мою личную карту?..
– Если хочешь свою
– Это бессмысленный разговор, - качнув головой, отзывается молодой человек и идёт к двери.
– Нравится быть бедным самаритянином? Нравится жизнь, которую ты проживаешь? Нравится батрачить на всех, кроме себя? Тогда я тебя не держу - забирай свои манатки и проваливай отсюда в своё «светлое будущее»!
– бросаю ему в спину, не сдержавшись.
Данияр останавливается, затем резко разворачивается и подходит ко мне вплотную.
– Нравится быть показушно-щедрой? Нравится управлять чужой жизнью без разрешения? Нравится осознавать, какая ты невероятно крутая - что даже бедным бестолковым доставщикам еды помочь-со-всем-справиться готова?..
– цедит он мне в лицо.
– Не всем доставщикам. Только тебе, - почему-то отвечаю, разом потеряв весь свой запал.
Как-то не к месту вспомнилась утренняя сцена... И своё собственное нежное прикосновение к его гладкой коже…
Что за странные мысли? Меня же сейчас разносят в пух и прах.
– Мне это не нужно. Всё это. Прекрати опекать меня. Я перестаю ощущать себя мужчиной. Тебе осталось только лоток мне поставить и кормить три раза в сутки - и у меня пушистый хвост вылезет, - произносит Данияр едва не в мои губы.
– О, из тебя бы вышел образцовый кот: всем вечно недовольный и цапающий хозяев за любую ласку, - отвечаю негромко, но со смаком.
– Это ты так ласкаешься? Мне уже страшно подумать, что будет дальше, - бросает мне парень.
– Боюсь, ты и не узнаешь: слишком пугливый, - бросаю в ответ и жду реакцию.
Но её всё нет.
Неужели в яблочко попала?..
– Интересно, как в таком хрупком теле может уживаться такой огромный зубастый зверь?
– с какой-то презрительной усмешкой протягивает Данияр, качая головой.
Затем отстраняется, бросает пару купюр мне на диван, оглядывает помещение и выходит за дверь.
Глава 8. Танечка и мяч
– Меня. Никто. Никогда. Так. Не оскорблял, - произношу в пространство, затем отпиваю из бокала.
Морщусь.
Какую дрянь я заказала?
– Что я пью?
– спрашиваю у бармена, выплывшего ко мне из облака тумана.
– Лонг Айленд, - отвечает тот, сверкнув белыми клыками, словно оборотень из сказки.
– Я такое не люблю, - отодвигаю от себя
А бокал куда делся?..
– Это ваш заказ, - жмёт плечами бармен и снова исчезает в тумане.
…
Бреду по улице, сосредоточенно переставляя ноги.
Они переставляться иногда отказывались, поэтому я сейчас и сосредоточена.
Слышу детский плач на другом конце улицы, но дети - они ведь как сирены. Если плачут, то весь город об этом тут же узнаёт. Закрываю уши и сворачиваю в сторону. Бреду к набережной. Останавливаюсь у ограждения и наклоняюсь, глядя на воду.
Ребёнок продолжает истошно орать. Кажется, нечистая сила заслала его в ту же сторону, что и меня…
Оборачиваюсь, недовольно глядя на непростительно громкое семейство:
– Можно по-тише?! Это общественное место! И уже давно поздно!
– заявляю им, понятия не имея, который сейчас час.
Но очевидно темно.
– Пойдём отсюда, кажется, тётя сильно пьяная, - сообщает мамаша своему чаду.
Чаду, которое, к слову, перестаёт орать и начинает внимательно смотреть на меня.
– Танечка, пошли, - торопит мамаша, а я оборачиваюсь и смотрю на водную гладь.
– Ты мячик свой потеряла?
– неожиданно проникаюсь симпатией к ребёнку.
– Какой мячик? У нас нет никакого мячика… - бормочет девушка, пытаясь завладеть вниманием своего дитя.
– Ну, у Танечки мячик был… и она его где-то посеяла… в водичке, кажется, - махнув рукой в сторону воды и едва не перелетев через ограждение, делюсь воспоминанием из детства.
– Надо будет как-нибудь папе твоему показать, как выглядят женщины в состоянии алкогольного опьянения, чтобы потом не заявлял мне, что я злюсь, потому что с ним не пью, - цедит мамаша, поднимая дочь на руки и направляя освободившуюся коляску свободной рукой.
– Не все так выглядят! Только я!
– почему-то решаю ей сообщить, но в какой-то момент вдруг понимаю, что они уходят, а мяч всё ещё в воде… - Э… стойте! Он же там остался!
– вновь оборачиваюсь к семейству, которого почему-то уже нигде нет, и вновь машу рукой в сторону воды, кое-как удерживаясь на ногах.
– Девушка, вам помочь? У вас что-то упало вниз?
– подходит ко мне мужчина лет сорока пяти.
– У меня достоинство упало вниз, - отвечаю по секрету.
– Я вас случайно не знаю?..
– вдруг присматривается тот.
Правда, что можно разглядеть под огромными солнцезащитными очками и палантином, обвязанным вокруг волос и шеи?..
– Случайно - точно нет, - решаю продолжить делиться сокровенным, но потом вспоминаю о своём статусе в обществе и убегаю в сторону кустов.
Где-то в каком-то парке на какой-то скамейке стягиваю тряпку с головы, достаю свой телефон и набираю номер.