Мои палачи (СИ
Шрифт:
Нет, это не мой, и не жемчуг даже, мужской браслет из черных крученых верёвочек.
— Нравится? — он близко, от него пахнет вином с древесно-лимонными нотками парфюма. А в кабинете я не ощущала ничего, кроме бурбона и чего-то душно-пряного, как если бы похоть сквозь кожу, сквозь поры пробивалась в воздух, отравляя мне кислород.
— Не нравится, — с его галстука в мелкую белую полоску поднимаю взгляд выше.
— Только браслет?
— И галстук.
— Всё?
— И ты.
— Чего тогда стоишь? — он усмехается. — Иди писить, — кивком головы
Он сам не двигается, я тоже, меня будто прибили к месту, все же это он. Точно он.
Здесь так мало света, а у него такие черные глаза, зрачок сливается с радужкой, отражает огни ресторана. На его лице две густые кляксы, тянут меня вглубь, к нему во тьму.
— Ладно, — он встает боком, откидывается на перила, скрещивает ноги. — Хотел кой-чего сказать. Артур на прошлой неделе на счёт тебя параноил. Кто-то ему что-то настучал. И он в офисе едва матч не устроил. По боям без правил, — он вздыхает. — Но это ваши семейные дрязги, Юля, понимаешь? Нельзя из-за женщины бросаться с кулаками на партнёров по бизнесу. Даже если эта женщина — жена. Нельзя.
— Так ты бы Артуру об этом сказал.
— Так я тебе говорю, — он поворачивает голову, снисходительно, сверху вниз, смотрит. — На меня ни за что наехали. Чувствую себя оскорбленным. Считаю себя в праве это недоразумение исправить. Но давай на берегу договоримся — к Артуру жаловаться ты не бежишь.
— В смысле? — отталкиваюсь от перил, отступаю в сторону.
— В смысле я номер в гостинице снял, — его губы складываются в напряжённую нитку. — Могу тебе заплатить. Это не проблема.
Моргаю. Он прямым текстом заявляет, что собирается на ночь снять и номер, и меня, ибо я так просто, и они, мужчины, отношения портить не намерены.
— Заплати лучше коучу, — иду к главному ресторану. — И на курсах посиди, поучись, как надо вести себя с женщинами.
— Ты о себе, Юль? — он перехватывает за талию одной рукой, тянет назад к себе, у меня за спиной говорит, — хорошо, давай серьезно. Я не одну ночь предлагаю.
— Вообще ничего мне не предлагай, — во мне кипит злость, дёргаюсь и давлю каблуком его блестящую туфлю, он шипит и резко выдирает ногу, теряет равновесие, пытается удержаться за меня, но я под его весом сгибаюсь, и мы вместе шлепаемся в грязь.
— Бл*ть. Ну вот почему с тобой так трудно, — он сокрушается над дорогущими брюками, измазанными купанием в луже, я ползком удираю от него и почти налетаю носом на знакомые салатовые туфли.
Племянница Артура.
Глава 21
На его руках вздуваются вены, он крепко держит меня за волосы, сама оттягиваю резинку боксеров с брендовой надписью и заглядываю, пальцами касаюсь темной поросли. Приподнявшись на постели, он стягивает трусы.
Сзади мою спину гладят настойчивые руки, вдоль позвоночника спускаются ниже, обвивают талию и прижимают к горячей груди.
Их двое, и они оба мои. Целуюсь с одним, сижу у него в ногах, а второй ставит меня на колени, сжимает бедра, и я чувствую его член, нетерпеливо проникающий в меня, и мои стоны смазываются языком
У меня во рту кровь, кисло-сладкая, от ее вкуса просыпаюсь, веду ладонью по лицу, мокро, теплая струйка бежит из носа.
Шмыгаю и отплевываюсь. Давление упало, у меня скоро будет нервный срыв.
— Девушка, все в порядке? — спрашивает парень за рулем.
— Нет, — достаю из сумки пачку с влажными салфетками и вытираюсь. Я уснула прямо тут, в такси, и мне снятся кошмары. Эротические. Ничего не в порядке.
— Может, в аптеку? — предлагает водитель. Пялится в зеркало. — Вы не все убрали.
Тру лицо салфеткой. Залипаю в окно. Говорят, что с четверга на пятницу сны сбываются. Мне снится секс с ними — я сошла с ума. Эти мужчины не нежные любовники, они мудаки.
— На месте, — сообщает таксист.
Выбираюсь из машины перед мигающей вывеской круглосуточной сауны и топчусь на ступеньках.
Артур просил приехать, и я приехала. Сорвалась среди ночи.
Только не ожидала, что он в сауну звал. Вдруг он с ними. Затишье перед бурей — они оба с понедельника не писали, щас зайду внутрь, и будет буря.
Не пойду.
Уже разворачиваюсь на крыльце, и слышу, скрип железной двери, и веселый голос Артура:
— Ты здесь? А я жду, встречать вышел.
Он нетрезво покачивается, щелкает зажигалкой. Затягивается и выпускает дым. Ловит меня за руку и втягивает внутрь.
— Ты напился? — хотя и так вижу, что да. Он идёт по холлу и курит, мимо охранника и девушки-администратора за стойкой, и они ничего не говорят, только косятся на меня и прячут ухмылки, наверняка думают, что я проститутка. — С кем ты?
— С друзьями.
— Вы же поругались.
— Юль, мы не бабы, чтобы ругаться. Утрясли все, — он пропускает меня вперед, в просторный предбанник с кожаными креслами, наклоняется и расстёгивает мне туфли.
— Убери, — дёргаю ногой и пинаю подальше целлофановую упаковку с тапочками. — Ты меня зачем позвал? В бассейне с вами плавать? Я думала, у тебя что-то случилось.
— У меня и случилось, — он оставляет в покое обувь, пьяно машет рукой. — Ладно, моей королеве можно в туфельках, — обнимает сзади и подталкивает в зал, надёжное кольцо его рук возвращает меня в неправильный сон и деревенеют ноги, ощущаю, как напрягается спина и под натиском Артура падаю на диван. Он плюхается рядом. — Я устал. Ты меня убиваешь. К себе не подпускаешь. И я подумал.
Громко играет радио, Артур гремит стаканами и бутылками на столе. Протягивает мне текилу.
Пью и смотрю на него, он чешет голову. Словно вспомнив, стягивает тонкий синий свитер, под ним обычно футболка, но щас ничего. Широкая грудь, небольшой шрам белеет прямо на кубике пресса, четко выделяется на контрасте шоколадного загара под солнцем Таиланда. Руки покрывают золотистые волоски, на плечах россыпь родинок.
Он снимает брюки. Под ними тоже ничего, похоже он за мной вышел прямо из душа. Задерживаю взгляд на крепких ягодицах, пока он ворошит кучу полотенец.