Мои первые сны
Шрифт:
– А расскажите пожалуйста такое сказание, чтобы вьюге понравилось и я смог уснуть.
Дедушка Афанасий отхлебнув еще чаю ответил:
– Ну, слушай!
«Как-то раз, повадилась в лесу нашем ближайшем вьюга свирепая. Ух и злющая она была! На всех выла злобно, снег пускала в очи, ветром хлестала по лику. И все боялись ее, прямо как ты сейчас. Днями снег в людей и зверей пускала, ветром холодным хлестала нос, ланиты* и лик весь. А ночами выла на всю деревню голосом холодным, страшным. Ох, как все ее боялись.
Однажды, устала вьюга дуть и решила отдохнуть немного. Но совсем немного. А то эти людишки скверные начнут опять
– Бабушка Видана, а почему вьюга злая дуть перестала?
А бабушка в ответ:
– Потому, милок, что видно дуть устала.
Подумав немного, внук опять спрашивает:
– Бабушка Видана, а почему вьюга так сильно дует?
– Потому что злая очень.
– А почему злая?
– Да потому, что не любит ее никто. Ни друзей, ни родственников. Все ее ненавидят, вот она и злая. Так, а теперь иди на улицу. Вона, погодка хорошая. Ступай, подыши воздухом свежим. Ну, ступай.
Вышел Акамень. Вокруг все снегом заметено, все белым-бело, и этот снег блестит, переливается на солнце ярком. Все сверкает, будто мир был сделан из хрусталя. А мальчик в это время думал:
– Неужели, вьюга эта совсем-совсем одна? И не с кем ей поговорить, никто ей не скажет «Доброе утро!», или «Покойной ночи!». Никто за нее, бедную не беспокоится! Она такая одинокая!
Акамень был готов заплакать от жалости к вьюге. Но потом решил:
– Пойду в лес, с ищу вьюгу и буду дружить с ней. Может тогда она будет по добрее.
Идет мальчик. Кругом красота. И тишина. Лес летом громок, а зимою тих. И это оказалось правдой. Ни души. Но вдруг, налетел вихрь страшный, закружил он Акаменя, за хлестал по лику, затуманил очи и слышит сквозь ветер голос, от которого по коже мурашки побежали:
– Ты зачем пожаловал в мой лес, мальчонка?! Стоило уснуть ненадолго, как тут же все в лес побежали? Ты кто такой вообще?!
И закричал Акамень:
– Вьюга! Вьюга! Не сердись и не злись! Меня Акамень зовут и я пришел, чтобы подружиться с тобой! Тебе же так одиноко, даже словечком перемолвится не с кем!
Вьюга вдруг перестала громко выть и спросила удивленно:
– Кто же тебе это рассказал?
– Моя бабушка!
– Хм, а ты вправду хочешь со мной сдружиться, али просто подлизываешься, чтобы я шалить прекратила?
– Нет, я правда хочу с тобой дружить! Мне жаль тебя! У тебя нет друзей! Но теперь есть я!
– Ну, давай подружимся, я еще ни с кем не дружила, но попробовать стоит!
И с того момента вьюга больше не была злой. Доброй и кроткой была та вьюга и люди не боялись ее, а радовались, когда слышали радостное завывание. Вот, так. И правду молвит народная мудрость: Дружба – великая сила!»
– Ну, как, больше не страшишься вьюги?
– Нет, дедушка Афанасий! Я больше не боюсь ее! Я дружу с ней!
– Ты – молодец! Но вижу я, что некоторые ребятки еще не уснули! Что ж, буду продолжать я рассказывать сказания!
Сказал дедушка Афанасий улыбнувшись. А правда, куда спешить? Ночь длинная, а сказания короткие. И детишек не уснувших еще многовато. Но это ничего. Еще успеет добрый дедушка Афанасий усыпить внуков сказаниями. Обязательно, чтобы им приснились добрые, поучительные сны!
СКАЗАНИЕ 12
Жил да был в одной деревеньке добрый молодец
– Куда ты, добрый молодец путь держишь? В лес мой нарочно зашел, али мимо ноги несут?
Отвечал Тихомир:
– Мимо ноги несут, дядюшка леший. Путь держу я куда глаза глядят. Восхотел я свет белый повидать. На людей посмотреть и себя, молодца, показать.
Прищурился Леший и спросил:
– Откуда ты идешь? Неужели семью родимую покинул ты? И не жалеешь ты об содеянном?
– Нет, ни сколько.
Ответил Тихомир дерзко. А потом добавил:
– Дома-то скучно очень. Нечего делать мне. Вот и пустился я в путь далекий. Наверно в город. Там людей много.
Леший перестав щуриться вдруг ответил голосом грустным:
– Все я понял. Но знаешь, лучше ты возвращайся домой. Без семьи тебе долго не жить.
Тихомир только махнул десницей* и пошел дальше. Некогда ему лясы точить. Особенно с лешим.
Идет Тихомир, идет. Из леса вышел он и увидел реку, которая протекала перед лесом. Вернее за лесом. А перед рекой водяной сидит. Невысокий, и синий, как будто смешались в нем все воды земли. Сидит и таким взглядом смотрит на Тихомира, будто видит его на сквозь. И спрашивает голосом, глубоким, как океан:
– Далеко ли собрался, добрый молодец?
А молодец отвечал:
– В город я иду, дядюшка водяной. Родился я в деревне. Матушка с батюшкой меня растили, но скучно мне. Хочется свет белый увидеть. На людей посмотреть и себя показать.
Промолчал водяной. Но молчание могло многое значить. Булькнуло что-то в водяном и после этого говорит он:
– Вот тебе мой совет, добрый молодец: возвращайся к себе домой. Не надо тебе в город. Не жить тебе хорошо без семьи.
Но только шуйцей** махнул Тихомир и пошел дальше. Идет, себе, идет. Но уже ночь настала. Пора где-нибудь на ночлег устраиваться. Вон, огоньки яркие в дали светятся. «Но там тоже наверняка будут спрашивать откуда ты, да куда идешь. Будут говорить вернуться и вот эти все глупости.» – так раздумывал Тихомир. И вдруг вспомнил он матушку с батюшкой ласковых, что не хотели отпускать его в эту дорогу длинную. Вспомнил собаку Бобика, который был самым преданным псом на свете. Как они на рассвете ходили купаться в речку ближайшую. И сразу как-то в дом родимый потянуло. «Нет, глупости все это.» – проговорил молодец и лег под старой высокой елью. И в ту ночку буйную приснилось Тихомиру, что лежит он под той же елью связанный веревками тугими. А пред ним леший, водяной и еще много духов темных, непонятных. И спрашивает леший голосом громким: