Мои песенки

Агнивцев Николай

ПРИНЦЕССА АННА

Из своей опочивальни,Чем-то очень огорчен,Побледневший и печальныйВышел в зал король Гакон…И, как то необходимо,Молвил, ставши на ступень:— Здравствуй, мой народ любимый!И сказали: «Добрый день!»114 гофмейстеров.30 церемониймейстеров.48 камергеров,345 курьеровИ 400 пажей!..И, дрожа, как от озноба,Продолжал Гакон король:— Нам сейчас одна особаПричинила стыд и боль!..Видно нас (в том нет секрета!)За грехи карает Бог!..Что вы скажете на это?..И сказали грустно: «Ох!»114 гофмейстеров.30 церемониймейстеров,48 камергеров,345 курьеровИ 400 пажей!..— Наша дочь, принцесса Анна,Позабыв свои дела,Неожиданно

и странноНынче сына родила!Мы б узнать от вас хотели(Будьте ж честны и прямы!), —Кто замешан в этом деле?И сказали тихо: «Мы!» —114 гофмейстеров,30 церемониймейстеров,48 камергеров,345 курьеровИ 400 пажей!..

ПЕРС НА КРЫШЕ

Хорошо жить на Востоке,Называться Бен-ГассанИ сидеть на солнцепеке,Щуря глаз на Тегеран…К черту всякие вопросы!Тишь, да гладь, да благодать!Право, с собственного носаДаже муху лень согнать!..Прямо даже непонятно.Персия это? Иль — персидский рай?..— Ай, как хорошо! Ай, как приятно!Ай, яй-яй-яй-яй-яй-яй!..Хорошо сидеть на крышеПерсом с ног до головы…И толстеть там от кишмиша,Абрикосов и халвы!..Если ж станет очень грустно,Скушай персик от тоски!..— Ай, как вкусны! Ай, как вкусны!Ай, как вкусны персики!..Прямо даже непонятно,Персия это? Иль — персидский рай?..— Ай, как хорошо! Ай, как приятно!Ай, яй-яй-яй-яй-яй-яй!..Чтоб любви не прекословить,Стоит только с крыши слезть!..Кроме персиков, еще ведь —Персиянки тоже есть!..Ай, Лелива! Глаз, как слива!Шаль пестра, как попугай!Ай, Лелива! Ай, Лелива!Как целуется! Ай-яй!!!Прямо даже непонятно,Персия это? Иль — персидский рай?..— Ай, как хорошо! Ай, как приятно!Ай, яй-яй-яй-яй-яй-яй!..

ЭТО БЫЛО В БЕЛОМ ЗАЛЕ

Это было в белом залеУ гранитных колоннад…Это было все в ВерсалеДвести лет тому назад!Ах, назад тому два века,Не имея лучших тем,Герцог Гиз маркизе некойПрошептал вдруг: «Je vous aime!»— Ах, мой герцог! Ах, мой герцог!И мечтать я не могла!..И ему маркиза сердцеС реверансом отдала…Это было в белом залеУ гранитных колоннад…Это было все в ВерсалеДвести лет тому назад!Но швырнул ее он сердцеНа потеху для молвы!..И маркиза шепчет: «Герцог,Герцог, герцог, где же вы?Пусть разбили сердце ложью,В этом сердце — вы один!!!»И, схвативши ножик, с дрожьюСтала чистить апельсин…Это было в белом залеУ гранитных колоннад…Это было все в ВерсалеДвести лет тому назад!

ОЧЕНЬ ПРОСТО

Солнце вдруг покрылось флёром!..Как-то грустно!.. Как-то странно!.— Джим, пошлите за моторомИ сложите чемоданы!..Положите сверху фраки,Не забудьте также пледа:Я поеду в Нагасаки,В Нагасаки я поеду!Там воспрянет дух поникший,И, дивя японок фраком,Я помчусь на дженерикшеПо веселым Нагасакам!..Ах, как звонок смех японокДня родившихся во фраках!Ах, как звонок! Ах, как звонокСмех японок в Нагасаках!Эскортируемый гидом,Я вручаю сердце БрамеИ лечу с беспечным видомВ некий домик к некой даме.Имя дамы: «Цвет жасмина»,Как сказал мне гид милейший…Ну а более рутинно:«Гейша — Молли, Молли — гейша!»К ней войду с поклоном низким,Поднесу цветы и лентыИ скажу ей по-английскиПару нежных комплиментов…Запишу на память тему,Повздыхаю деликатно,Вдену в лацкан хризантемуИ вернусь в Нью-Йорк обратно!

ГРУСТНЫЙ МЕСЯЦ

Грустный Месяц, томясь по любви,Пальцем в небо потыкалИ расстроился, и —Захныкал:— Ох, уж и грустно мне, Месяцу!Прямо сказать не могу!Впору, ей-богу, повеситьсяМне на своем же рогу.Ноют и стынут все косточки,Не доживу я до дня!..Милые барышни, звездочки,Ах, пожалейте меня!Поодиночке ли, вкупе лиВы бы меня приголубили!?Ну же, не будьте глухи!Звездочки глазки потупилиИ отвечали: «Хи-хи!»Месяц

сказал, что, конечно,В смысле утраты сердечной,Он, может быть, и утешится,Но… положенье — серьезно!Звездочки Месяца слезноОчень просили не вешаться!..И… я спокоен за будущностьМесяца: Месяц теперь не повесится!

КОРОЛЬ АРТУР

Средь королевских всяких благКороль Артур, король-чудак,Жил-был давным-давно!..И тем Артур известен был,Что лишь две вещи он любил:Раздумье и вино!И так всю жизнь, по мере сил,Король Артур грустил и пилНемного чересчур!И всех английских королейОн был грустнее и пьяней.Чудак — король Артур.Но вот однажды юный пажСказал ему: «Король, нельзя жГрустить и день и ночь!О, мой король, скажи, нельзя льТвою гнетущую печальПрогнать весельем прочь?!»Но, выпив залпом свой бокал,Мой мальчик, — сумрачно сказалКороль ему в ответ:Король твой грустен оттого,Что он Король! И для негоНи в чем свободы нет.

КРОКОДИЛ И НЕГРИТЯНКА

Удивительно милЖил да был крокодил —Так, аршина в четыре, не боле!И жила да была,Тоже очень мила,Негритянка по имени Молли.И вот эта Молли-девицаРешила слегка освежитьсяИ, выбрав часок между дел,На речку купаться отправилась…Крокодил на нее посмотрел:Она ему очень понравиласьИ он ее съел!..А, съевши, промолвил: «Эхма,Как милая Молли прекрасна!»— Любовь крокодилов весьмаСвоеобразна!

ЗВЕЗДОЧЕТ

Следя за шашнями светил,Без горя и забот,В высокой башне жил да былПочтенный Звездочет.Он был учен и очень мудр…Но шутит зло Эрот!И вот в одно из вешних утр,Женился Звездочет.У звездочетовой женыГлаза, что пара звезд,Лицо, как томный лик луны,А страсть — кометин хвост!Она — грустна, она — бледна,У ней влюбленный вид,А Звездочет всю ночь сполнаЗа звездами следит.Бледнея каждою весной,Как лилия в снегу,—Она с особенной тоской Глядела на слугу…Был недогадлив тот слуга…Но все же как-то разВоскликнул вдруг слуга: «Ага!»И… кончен мой рассказ!Отсюда вывод же такой: —Коль мужем стать пришлось,Смотри ты лучше за женой,А звезды — брось!

ПЕСЕНКА О НЕКОЕЙ КИТАЙСКОЙ БАРЫШНЕ

В молчанье, с улыбкой лукавой,В Китае китайский пьет чайКитайская барышня Ао —Сун-Фу-Липо-Тань-Ти-Фон-Тай.Согласно привычке стариннойПыхтя от любовных забот,К ней как-то с умильною минойЯвился китайский Эрот:«Послушайте, барышня Ао,Нельзя же все время пить чай!Ах, барышня Ао, в вас, право,Влюблен целиком весь Китай!Взгляните, как ясен день майский!Вот глупая!» И, на финал,Он в злости ее по-китайски«Китайскою дурой» назвал…И быстро ушел, негодуя,Прервавши с ней свой разговор…Вот все!.. Что ж поделать могу я,Когда вдалеке до сих пор:В молчанье, с улыбкой лукавой,В Китае китайский пьет чайКитайская барышня Ао —Сун-Фу-Липо-Тань-Ти-Фон-Тай!..

ЕРЕТИЧКА

От Люксембурга до Бастильи,Еретикам на вечный страх,Герольды папские трубилиНа всех парижских площадях:«Мы, добрый Папа Лев IV-й,Скорбим о дщери Анж Питу,Продавшей явно душу чертуЗа неземную красоту».И вот, в знак милости ГосподнейК ней, пребывающей во зле,Казнить ее велел сегодняНаместник Бога на земле!..И к Анж Питу в час утра раннийС молитвой кроткой на устахИ с папской буллою в карманеПришел напутственный монах.Она приподняла ресницы:— Ах, как безжалостны все вы!На небо к Господу явитьсяЯ не могу без головы:Казни меня, но без увечья!Должна же я, пойми, монах,С моим возлюбленным при встречеПоцеловаться в небесах!