Мои питомцы и другие звери
Шрифт:
Этот бахромчатый паук — настойчивое существо. Он может час «трясти» чужую паутину и в конце концов заставит ее подслеповатого хозяина поверить в то, что в его сетях бьется дичь. Если владелец паутины начинает приближаться к источнику вибрации, каннибал не перестает его заманивать, но стоит обманутому пауку остановиться, портия тотчас меняет тактику, пытаясь вибрацию сети вызвать другим способом.
Случается, что настойчивость коварного охотника не приносит желаемого результата. Это его не смущает. Он сам начинает подкрадываться к хозяину сети. Длительной вибрацией портия усыпила его бдительность и теперь уверена, что может, ничем не рискуя, прогуляться по чужой территории. Когда до жертвы остается всего пять миллиметров, она поднимает вверх две пары передних ног, чтобы они ей не мешали, выпускает концевые членики хелицер — особые конечности, снабженные коготками, и, прицелившись,
Когда она подвяжет к сетям паука тенетника свою паутину, то присматривается к запутавшимся в ней насекомым. Заметив присевшую на сеть муху, портия сломя голову бежит к ней, но не для того, чтобы убить и съесть — сейчас такая пища ее не интересует. По мнению портии, упитанный паук вкуснее любого насекомого. Муха ему нужна, чтобы соблазнить ею и подманить хозяина сети тенетника. Как ни умело делает это каннибал, живая муха подманит лучше и быстрее. Она — более надежная приманка. С ее помощью портия, не утруждая себя, сможет обмануть жертву и зазвать ее на свою сеть. Зато, когда паук будет съеден, обманщик, проголодавшись, закусит и мухой. Он может несколько дней прожить на объединенной паутине, поедая всех насекомых, пойманных с помощью одной мухи. Каннибал не торопится покидать ставшую бесхозной паутину. Он надеется, что место съеденного хозяина займет какой-нибудь ленивый бездомный паук, и, если такой объявится, с удовольствием съест и его. К сожалению, паутина недолговечна, и, когда она начнет рваться, каннибал ее ремонтировать не станет. Ему поневоле придется отправляться на поиски новой жилой паутины.
Подавляющее большинство пауков — одиночки. Немногие из них в брачный период держатся парами. Но в тропиках обитают удивительные пауки — республиканцы. Они создают коллективные поселения, дружно ткут общую гигантскую сеть или объединяют свои индивидуальные ловушки в одно совместное огромное сооружение. Два вида из них обитают во влажных лесах Австралии. Напав на поселение республиканцев, портия задерживается здесь надолго, находя в пределах «республики» достаточно дичи: пауков, их коконы, наполненные яйцами, и массу насекомых, попавших в коллективные сети. А обмануть и поймать республиканца или отнять у него охотничий трофей нетрудно. Эти дружелюбные пауки привыкли доверять друг другу и не допускают мысли, что кто-то их обидит или польстится на их имущество.
Если каннибалу долго не попадается добротная жилая паутина, он охотится на земле, на ветвях и листьях деревьев и кустарников. В этом случае он нападает на своих собратьев-пауков, главным образом на скакунов. Подкрадываясь к добыче, он передвигается так медленно, как среди позвоночных животных это умеют делать только ленивцы и хамелеоны. Большинство животных не обращают внимания на неподвижные объекты и не замечают таких медлительных существ. Подкрадываясь, надолго замирая на одном месте, охотник в то же время непрерывно лихорадочно шевелит тоненькими ногами и ногочелюстями — педипальпами. Эти беспорядочные движения конечностей делают портию совершенно не похожей на паука и ни на одно живое существо. Это основательно облегчает охоту, и все же охотник приближается к пауку скакуну, только когда главные глаза его будущей жертвы обращены в другую сторону, так что обреченный скакун до самой последней минуты не замечает ничего подозрительного. А когда охотник клешнями хватает дичь за стебелек, соединяющий головогрудь с брюшком, и прокалывает его ядовитым коготком, спастись уже невозможно. Портия очень терпелива. Нередко на то, чтобы преодолеть расстояние в пять сантиметров и подкрасться к скакуну, у него уходит больше часа.
Среди пауков есть и другие каннибалы. Это миметиды. Они вообще ничего, кроме пауков, в рот не берут, хотя используемые ими способы охоты позволяют добывать разную дичь. Миметиды не бродят в поисках добычи, не забираются на чужую паутину, а неподвижно висят над самой землей и, если под ними пробежит какой-нибудь паук, как коршун падают на него сверху. Правда, представители некоторых видов тропических миметид, подражая портии, охотятся на чужих паутинах, но не возводят никаких вспомогательных сооружений, не пристраивают к чужой паутине свою, а просто забираются на край чьей-нибудь сети и начинают дергать за паутинки, вызывая их вибрацию, изо всех сил стараясь подманить хозяина.
Известны и другие пауки-бродяги, охотящиеся в одиночку. Они регулярно забираются
Есть среди пауков и настоящие воришки. Они не охотятся и не утруждают себя приготовлением пищи. Нужно сказать, что никто из пауков «сырого мяса» не ест. Они из пойманной добычи «варят» обед: впрыскивают внутрь жертвы пищеварительные соки, а затем высасывают готовый наваристый «бульон». Так поступают все пауки, кроме воришек — крохотных аргиродин, обычно живущих по соседству с домом крупного паука аргиопы дольчатой. Воришки стряпней не занимаются. Когда соседу удастся добыть какую-нибудь дичину, воришки поспешно ползут по его паутине к тому месту, где сосед собирается перекусить, и, присосавшись к уже приготовленному обеду, принимают в нем участие. Аргиродины такие маленькие, так осторожно они умеют передвигаться по чужой паутине, не вызывая ее вибрации, что остаются незамеченными и спокойно насыщаются за чужой счет.
Воришки — это приспособленцы. Каннибализмом они не отличаются. Другое дело — портии. Они самые искусные охотники на пауков и убежденные каннибалы. Как видите, в семье пауков, действительно, не без урода.
БРАЧНАЯ ПОРА КАРАКУРТА
Весной в среднеазиатских степях из коконов вылупляются юные каракуртики. Забравшись на подходящую травинку, они всей дружной компанией подсыхают, дозревают, накапливая силенку, и в один прекрасный день в поисках своей судьбы разлетаются по белу свету на паутинных дельтапланах. В конце концов, выбрав подходящее местечко, паучки обустраиваются, обзаводятся жильем, плетут сети и приступают к охоте, рассчитывая главным образом на вездесущих муравьев.
Пауки растут быстро, многократно линяют и к тому времени, когда в пустыне настает летняя жара, достигают половой зрелости. В зной оставаться на занятых весной усадьбах самки уже не могут. Там становится слишком жарко, и каракуртихи теперь уже пешком — паутинный дельтаплан не поднимет тяжелых паучих — отправляются на поиски тенистых участков под сенью кустарников, в глубоких рытвинах и оврагах. Там они возводят новые дома и плетут новые сети.
Вслед за самками снимаются с насиженных мест и самцы. Им тоже жарко, но сильнее жары гонят в путь мечты о прекрасных дамах. Самцы значительно меньше самок, но одеты наряднее паучих. Их значительно больше, чем дам, и поэтому они спешат, опасаясь остаться холостяками.
Брачные церемонии пауков необычны. С подобными способами размножения можно встретиться, пожалуй, лишь в произведениях писателей-фантастов. У большинства пауков настоящего спаривания не происходит. Осуществить его не представляется возможным, так как половое отверстие самки расположено в неподходящем месте — на нижней стороне ее тела у основания брюшка, то есть на практически недоступном участке тела. Только сенокосцы с необычайно большим совокупительным органом способны осуществить половой акт. То, что происходит у остальных пауков, больше всего напоминает процедуру искусственного осеменения крупного рогатого скота, широко применяемую в животноводстве. Судите сами. Настоящих наружных половых органов у самцов, как правило, не бывает. Их заменяют ногощупальца, или педипальпы, выполняющие роль шприца, с помощью которого сперма вводится в половые пути самки. На концах пары педипальп у взрослых пауков образуются крохотные вздутия со спиральным каналом внутри. Каждое вздутие заканчивается тонким носиком-иглой, так называемым эмболюсом. На конце этой иглы находится отверстие — вход в сперматоносный канал.
Прежде чем начать ухаживать за самкой, жених заполняет спермой шприц на обоих педипальпах. Чаще всего это делается загодя, вскоре после последней линьки, но иногда может произойти и позже, уже после встречи с самкой. У каракуртов, как и у других пауков, эта процедура начинается с приведения себя в порядок. Любая крохотная пылинка способна закупорить канал семяприемника и превратит жениха в евнуха, неспособного стать отцом.
Тщательно очистив лапки, каракурт сплетает между третьей парой ног крохотную паутинную решетку. Затем он выпускает из полового отверстия капельку спермы и подхватывает ее верхней перекладиной решетки, а потом подносит эту капельку то к одному, то к другому вздутию педипальп и держит ее в таком положении несколько минут. Требуется около часа, чтобы вся сперма оказалась в шприцах. Пока неизвестно, есть ли у каракурта засасывающее устройство или сперма попадает в шприц благодаря способности жидкости подниматься по капиллярам. Скорее, действует последнее, уж слишком длителен этот процесс.