Мои покойные жены

Карр Джон Диксон

– Но доказательства! – Мистер Херберт посмотрел на свои руки. – Возможно, мы… судили неправильно – не знаю. Но может ли мистер Рэнсом все это доказать?

– Не возражаете, сынок, если на это отвечу я? – послышался новый голос.

И сэр Генри Мерривейл собственной персоной вошел в салон через парадную дверь.

При виде его внушительной фигуры Деннис Фостер был готов вскрикнуть от облегчения. Г. М. в съехавших на широкий нос очках и с неописуемо злобным выражением лица все еще был облачен в твидовый костюм

для гольфа. Шляпа-котелок торчала под мышкой. Отодвинув плетеный стул, он тяжело опустился на него, заставив пол заскрипеть.

– Мерривейл! – воскликнул Джонатан Херберт. Деннис вспомнил, как Г. М. упоминал, что знаком с ним. – Мерривейл! Я не знал, что…

– Не знали, что я здесь?

– Понятия не имел!

– Ну, я держал это в секрете. – Голос Г. М. звучал виновато. – Я остановился в «Золотом фазане» в Олдбридже.

– Мы угодили в передрягу, дружище. – Теперь лицо мистера Херберта выглядело только усталым и озадаченным, а голос стал почти жалобным. – Дафни влюбилась в этого Брюса Рэнсома, и… О чем вы хотели сказать?

– О Роджере Бьюли, – отозвался Г. М.

Он не удосужился понизить голос, и имя произвело электризующий эффект на всех присутствующих.

– Бьюли, побуждаемый самодовольством, – продолжал Г. М., – написал пьесу о собственной карьере и прислал ее Брюсу Рэнсому. Разумеется, он не намеревался заявлять о своем авторстве и принял меры, чтобы пьеса не навела на его след, даже если она сообщит слишком многое. Поэтому он воспользовался фальшивым именем и фальшивым лондонским адресом и отправил пьесу из Лондона.

Берил Уэст вскочила на ноги.

– Ну? – воскликнула она.

– Однако этот дурень завернул ее в коричневую бумагу с надписью зелеными буквами «Ваш старый чайный магазин в Олдбридже», которую ничего не стоило опознать.

Деннис вспомнил скомканную обертку с надписью, спрятанную в ящике письменного стола Брюса вместе с изъятыми листами рукописи. Это была улика, доказывающая правдивость утверждений Брюса.

– Брюсу Рэнсому, – снова заговорил Г. М., – не требовался мощный интеллект для догадки, что автор пьесы живет в Олдбридже или поблизости от него. И он был прав. Бьюли здесь. А я и мой друг – жуткая крыса по имени старший инспектор Мастерс – вне себя от страха…

– От страха? – переспросила Берил. – Почему?

– Понимаете, – ответил Г. М., – мы думаем, что Бьюли совершил еще одно убийство.

Бармен в белом смокинге опрокинул стакан и тут же поднял его. Больше никто не шевельнулся – только щелканье бильярдных шаров и смех по-прежнему доносились из курительной.

Джонатан Херберт инстинктивно протянул руку, защищая Дафни.

– В Олдбридже? – воскликнул он. – Это ужасно! Убийца не может быть…

– Не может быть кем?

– Не важно! Кто был убит?

– Мы думаем, что женщина по имени Милдред Лайонс.

– Милдред Лайонс?

– Угу.

Она приехала сюда, чтобы опознать Бьюли, но ей хватило ума сначала написать в местную полицию, что, если она не позвонит им сегодня до пяти, им следует начать поиски. – Г. М. сделал паузу. – Мы с Мастерсом только что были в полицейском участке Олдбриджа.

– Но вы ведь не знаете точно, что она мертва?

– Мы не нашли ее тело. Но Бьюли – подлинный артист в области избавления от трупов. Тому, у кого мы обнаружим тело, грозят большие неприятности.

Сердце Денниса на секунду перестало биться.

Он видел многие детали во влажной духоте холла – глаза и рот подавшейся вперед Дафни, склонившегося над гроссбухом командора Ренуика, даже инициалы какого-то военного, вырезанные на черной балке. Несмотря на испуг, он сознавал, что каждое слово Г. М. уничтожало последнюю тень сомнения в невиновности Брюса.

– Послушайте, Г. М.! – внезапно заговорил Деннис.

Маленькие глазки под толстыми стеклами очков устремились к нему.

– Да, сынок? Деннис облизнул губы.

– Брюс сказал нам, что знает о вашем пребывании здесь, и что он говорил с вами. Это правда?

– Истинная правда, сынок.

– Брюс невиновен, не так ли, сэр? И вы точно знаете, что он делает?

Г. М. поколебался какую-то долю секунды.

– Да, сынок, я точно знаю, что он делает.

– Тогда подождите минуту здесь! – И прежде чем кто-нибудь успел заговорить, Деннис метнулся к лестнице.

Перескакивая через две ступеньки, он впервые ощутил ясность в голове и не мог понять, какое безумие побудило его согласиться помочь Брюсу избавиться от тела, но дрожал при мысли о том, чего они избежали.

Полиция никогда не подозревала Брюса. Это была всего лишь иллюзия Берил. Но если бы Брюсу в роли великого детектива удалось вывезти из отеля тело Милдред Лайонс и спрятать его бог знает где, им обоим грозили бы серьезные неприятности – возможно, даже обвинение в соучастии. Теперь нужно только все рассказать Брюсу…

Шаги Денниса отзывались гулким эхом в верхнем коридоре. Он распахнул дверь номера Брюса и громко окликнул его.

Сильный сквозняк, ворвавшись в серо-голубую гостиную, разметал страницы «Нью-Йоркера» и «Радио таймс», смахнув со стола письма.

На сей раз с портативной машинки Брюса чехол был снят. Лист бумаги, вставленный в каретку, с напечатанным прописными буквами именем «ДЕННИС» заставил его обладателя быстро прочитать сообщение:

Прости, старина, больше ждать не могу. Я все сделаю сам.

Брюс.

В течение казавшихся бесконечными минут Деннис молча глазел на послание.

– Брюс! – крикнул он снова.

Ему ответил нарастающий звук автомобильного мотора, вызвавший зубную боль.