Мои порочные преподы
Шрифт:
– Тогда в «Да Винчи».
До дома, однако, добираюсь только ночью. И то, только чтобы душ принять, и переодеться.
Выхожу из ванной, окутанный клубами дыма и запахом хвои, и меня встречает занимательное зрелище.
Зрелище по имени Анастасия.
– И что ты здесь забыла, солнышко?
– Я соскучилась, масик, – Настя жеманно изгибается на моей кровати, выставляя напоказ свое обнаженное тело. Будто я там что-то не видел. – Может, помиримся?
– А мы не ссорились.
Ты просто мне надоела. И мозговынос твой тоже.
–
И зачем взрослые девушки так любят строить из себя капризных пятилетних детей? Смотрится невероятно глупо.
– Я злюсь, потому что ключи от квартиры я тебе не давал, – поднимаю с пола ее платье, и кидаю на обнаженное тело. – Прикройся, отдай дубликат, который ты сделала втихую, и проваливай. У меня другие планы на сегодня.
Хорошая выпивка, приятная компания, красивая девочка в номере отеля. На завтра план такой-же: пить, танцевать и трахаться. Дальше, скорее всего, отдых будет лишь сниться.
– Ну ты и скотина! Урод! Ненавижу тебя!
Настя скидывает маску глупой соблазнительницы, и резко подскакивает с кровати. Как бы не вцепилась мне в лицо своими нарощенными когтями. Одевается резко и быстро, как солдат, пока спичка горит.
– Ты вообще в курсе, что я, возможно, твоей женой стану? – поворачивается она ко мне.
Вот так новость.
– Я тебе не предлагал, – пожимаю плечами на очередной идиотизм, и открываю шкаф. – Все, утомила. Ключ оставишь у двери.
– Нет, постой, – Настя резко захлопывает дверцу шкафа, чуть при этом не прищемив мне пальцы, – наши отцы договариваются. Насильно не женят, естественно, но папа сказал, что очень рассчитывает породниться с вами. Думает, что ты любишь меня. Не знает же, что ты сволочь редкостная, и ни в грош меня не ставишь, а я тебя люблю…
Ну началось!
Подталкиваю Настю, продолжающую вещать о том, что я – самый отвратительный человек на планете Земля, к коридору, и снова открываю шкаф. Пока одеваюсь, думаю о том, что кажется, влип.
Настя – губернаторская дочь, и, если откажусь от свадьбы, отец разозлится. Прокурор области с губернатором ссориться не захочет, а значит – оженит и насильно, позабыв, что сейчас не времена правления Екатерины Второй.
– И что ты сказала отцу на его предложение?
– Что буду только рада стать твоей женой, – вызывающе вскидывает Настя раскрасневшееся лицо. – Вот и пришла отношения наладить, а ты… ты…
– Скотина, – подсказываю ей. – Ладно, потом поговорим. Ты за рулем, или вызвать тебе такси?
Вместо ответа мне под ноги летит связка из двух ключей, и через пару секунд входная дверь захлопывается с оглушающим грохотом, ставя многоточие в нашем разговоре.
Вот и отлично. Мне тоже пора, пожалуй.
Опрокидываю в себя еще пятьдесят абсента.
Хорошо как!
– Так ты женишься скоро? – ржет Серый, закидываясь виски. – Примерным семьянином станешь, никаких клубов без разрешения жены. На курсы тебя запишет. На икебану.
–
Больше нее меня никто и никогда не раздражал. И если раньше это искупалось постелью, то сейчас нет: секс с ней приелся, а она стала раздражать еще сильнее.
– И что ты предпримешь?
– Отмажусь, – отмахиваюсь от неприятной темы, и поднимаюсь с дивана вип-кабинки, которую мы занимаем на правах постоянных и платежеспособных клиентов.
Облокачиваюсь на перила. В глазах рябит от разноцветной толпы внизу: танцуют, смеются, целуются, пьют. Кто-то уже знает, как закончится его вечер, а для кого-то он станет сюрпризом.
– Смотри, какая, – Серый кивает в беснующуюся толпу.
Вычленить одного человека в ней невозможно, но эту девушку невозможно не заметить.
Кажется, я знаю, с кем проведу эту ночь.
Глава 3. Ева
Залпом опрокидываю в себя бокал шампанского. Покачиваюсь на каблуках, едва не валюсь на пол, успеваю схватиться за широкую колонну рядом со стойкой.
– Ева! – снизу кричит Оля. – Давай слезай!
Смотрю на подругу, на танцующих, на ошалелого бармена. Если его уволят – это будет моя вина.
Но танцевать на стойке оказалось веселее, чем на полу.
Веду ладонью по колонне, медленно спускаюсь вниз, платье задирается, я сошла с ума.
– Ты сошла с ума! – подтверждает Оля, когда я переползаю на высокий табурет. – Я говорила, что тебе надо бросить Диму. А не устраивать шоу "От заката до рассвета".
– Это он меня бросил, – убираю волосы с разгоряченного лица. Разбуженная совесть толкает меня вперёд, кричу бармену. – Простите! Я впервые в клубе!
– А так и не скажешь, – парень подмигивает. Ставит передо мной бокал с каким-то красным коктейлем. – За счёт заведения! Пить поди хочешь!
– Это уж точно, – двигаю стакан.
– Ты уверена? – Оля тревожится. – Уже третий.
– Ты права, – слезаю с табурета. – Сначала надо в туалет сходить.
Пробираюсь сквозь блестящую, в цветных точках, толпу, и оглядываюсь.
Оля осталась за стойкой, печатает очередную смс-ку. Я и затянула то ее сюда на полчасика, ее парень ждёт.
То есть мужчина.
Взрослый и женатый, и по клубам он не ходит.
Мне девятнадцать, и я тоже, вряд ли ещё когда-то такую глупость повторю.
Влетаю в туалет и закрываю рот рукой, рыдания душат, их эта долбёжка по ушам не заглушит, Дима так и не пришел, я со стойки осмотрела весь зал.
Все кончено, мне надо смириться.
И продолжать.
Из шкуры вон лезть ради похвальных листов, грамот, повышенной стипендии. Выбора у меня нет, так надо.
В моем родном городке за тысячу километров отсюда живут глубокоуважаемые люди.