Мои Рубежи

Лахов Игорь

Остановился лишь тогда, когда перестал быть в поле зрения своего начальства.

— Слушаю вас, капитан? — нормальным голосом обратился к Анистовичу.

— Не здесь. Нас ждут в другом месте.

Этим местом оказался небольшая площадка, с трёх сторон огороженная стенами казарм. В ней нас дожидается несколько офицеров. Я помню их. Все были, когда случилась дуэль. Кажется, что сейчас последует её продолжение.

— Господа! — обратился капитан к присутствующим. —

Вы все были свидетелями моей ссоры с бароном Гольцем, поэтому и собрал вас здесь. Мне тут «птичка напела», что то видео, порочащее честь майора Темниковой, выложил не он, а какой-то другой человек. Получается, что я прилюдно оскорбил приличного человека. И не просто человека, а героя, готового пожертвовать собственной жизнью ради товарищей.

— Юра! Меньше патетики! — раздалось из толпы. — Не на генеральском приёме!

— Вы правы… Также прилюдно, перед теми, кто в курсе событий, я хочу принести извинения барону Гольцу. Котяра! Вот вам моя рука! — протянул Анистович ладонь для пожатия. — Я болван!

— Ну, — с улыбкой отвечаю, крепко пожав его руку, — оболванили нас всех, так что никаких обид, спецназ!

— Вот и славно! Предлагаю отметить мировую в городе. С меня пиво!

От такого я не смог отказаться. Вскоре мы с ним сидели в какой-то уютной кафешечке, где симпатичная девушка в белоснежном передничке принесла нам по большой кружке пенного напитка. Зажмурившись, я отпил… И чуть не выплюнул пойло.

— А чего ты хотел? — рассмеялся Юрий. — Во всём городе «сухой закон», поэтому и пиво безалкогольное.

— Это же издевательство, а не пиво!

— Ты так говоришь, потому что недавно настоящее пробовал. Пройдёт пару месяцев и начнёшь ценить даже такое. Ещё и вино безалкогольное есть.

— Ужас! Боюсь представить его вкус!

— Разбавленный виноградный сок с какой-то химозиной от виноделов-трезвенников. Поэтому лучше пей пиво.

Беседа потихонечку начала завязываться. Юра Анистович реально оказался нормальным мужиком. Тут Аксакал не соврал. Обсуждали с ним и бытовуху, и работу спецназа. Травили байки, постепенно находя общие точки соприкосновения. Я даже попытался узнать чуть побольше о Маргарите Темниковой, но капитал быстро свернул её тему, заявив:

— Знаешь, Макс… Лучший способ сохранить ясность ума и не свихнуться — это думать о нашей прекрасной майоре только как о товарище по оружию. И то, думать исключительно во время службы, а не в свободное время. Делай так же, и дни свои закончишь не в психушке.

Уже собирались было уходить, как в кафе ввалилась группа здоровых неопрятных мужиков в полувоенной форме. Все обвешаны оружием, воняют потом и гарью костров.

— Закуски! — крикнул один из них, кинув большой смердящий мешок под стол.

— Падальщики… — сквозь зубы процедил Юрий.

— Кто такие?

— Отребье, уволенное из Армии или Чистильшиков, но имеющее боевой опыт. Шляются там, где были

зачистки Дыр и подбирают ненайденных дохлых Тварей. Иногда живых находят и добивают. Потом потрошат и продают. Законом такое не запрещено.

— Не любишь ты их, смотрю.

— Очень. Давай-ка задержимся немного. Контингент непредсказуемый.

Два десятка Падальщиков заполонили почти всё кафе. Ор, мат, похабные намёки в сторону двух официанток. Правда, пока всё в пределах, хотя кулаки начинают чесаться в остром желании набить бородатые морды. В какой-то момент явно запахло сивухой.

— Извините! — строго произнесла официантка, что обслуживала нас. — В городе запрещено распитие спиртных напитков. Попрошу убрать ваши фляжки.

— Ты чего, шалава? — встал один из этих. — Меня, человека, рискующего жизнью ради спокойствия ваших задов, учить будешь?

— Ты-то рискуешь? — с презрением выплюнула девушка. — Падальщик! У нас некоторые женщины из самообороны больше Тварей угробили, чем ты за свою жизнь видел! Убрал спиртягу, пока народ не позвала!

Зря она так. Вначале нужно было людей привести, а потом правду-матку рубить.

Я оказался прав в своих догадках. Не успела она договорить, как тут же получила кулаком в живот. Остальные мужики моментально вскочили, профессионально заблокировав двери и наставив на нас с капитаном потёртые помповые ружья.

— Короче! — продолжил явно главарь этой группы. — Наличку сюда. Непортящуюся жрачку в мешки и останетесь живы! Ну и эта девка передком извинение попросит…

— Пусть обе подавалки просят! За компанию! — предложил один из бандитов.

— Добро, Лупа! Я не жадный! Кладовую проверить!

Вскоре рядом с девушками очутился паренёк, явно работающий на подхвате, и пухлая тётка-повариха.

— Все?

— Больше никого, Пахан! Заднюю дверь подпёрли на всякий случай.

— Значит, не разбегутся, — подмигнул я Анистовичу.

— Правильно мыслишь, Котяра.

Быть может, Падальщики и проходили когда-то военную подготовку, но не со мной и капитаном армейского спецназа им тягаться. Мы с Юрием вошли в ускорение и моментально стали обладателями двух дробовиков, хозяева которых мирно улеглись со свёрнутыми шеями. К сожалению, в оружии было всего по паре патронов, поэтому стрелять прекратили быстро. Но крупная картечь, да ещё на небольшом расстоянии, творит чудеса в толпе.

Взяв дробовики, как дубины, продолжили урок вежливости. Свои пистолеты пока не достаём, чтобы случайно не задеть мирных жителей, в сторону которых переместилось побоище. Мечи тоже в ножнах: марать благородное оружие о дерьмо не хочется. По мне, Твари и то имеют больше прав на уважение. Но даже приклады дробовиков и метко запущенные твёрдой рукой стулья с тарелками приводят к катастрофическим результатам: через минуту только валяющиеся на полу тела. Некоторым повезло и хватает здоровья стонать.