Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918
Шрифт:
В сложившейся обстановке, которая открылась глазам моим и генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга, мы, исходя из наших знаний правил ведения войны и настойчивости противника в достижении собственных целей, пришли к однозначному выводу о необходимости напрячь до предела все физические, экономические и моральные силы Германии. В итоге Генеральный штаб изложил имперскому правительству свои требования, касавшиеся людского персонала, военного материала и моральной поддержки войск.
Насколько позволяли обстоятельства, с аналогичными требованиями мы обратились и к нашим союзникам. В подобной ситуации нам приходилось думать о том, как выкачать
Начальник главного морского штаба выступил за не ограниченную ничем подводную войну, в том числе и против судов нейтральных стран, застигнутых в запретной зоне. Тем самым военно-морские силы оказали бы действенную помощь сухопутным войскам, сражавшимся из последних сил. По желанию рейхсканцлера этот вопрос подробно обсуждался 30 августа. Мы с генерал-фельдмаршалом фон Гинденбургом считали очень важным, чтобы ни одна боевая единица нашего военно-морского флота не бездействовала в этой титанической битве народов. И с большим сожалением мы все-таки были вынуждены высказаться против неограниченной подводной войны, которая, по мнению рейхсканцлера, могла втянуть в вооруженный конфликт Голландию и Данию. Для защиты от нападения этих государств у нас уже не было ни одного солдата.
На Западном фронте интенсивность боев у Вердена постепенно стихала. Сражение на Сомме в начале июля не увенчалось – как надеялся противник – прорывом нашей обороны, и тяжелые бои по обе стороны реки достигли невиданного ожесточения.
Верден тоже стоил нам много крови. Обстановка вокруг германских наступающих частей складывалась не в нашу пользу. Наступление еле-еле продвигалось, причем с большими потерями. Командиры не верили в успех. Германский кронпринц еще раньше высказался за прекращение наступления.
Сражение на Сомме государства Антанты начали, имея огромное превосходство на суше и в воздухе; прежде всего оно касалось артиллерии, количества боеприпасов и числа подготовленных летчиков. К сожалению, германскому главному командованию не удалось хотя бы приблизительно сгладить это неравенство. Войска Тройственного согласия все глубже проникали в немецкие оборонительные рубежи. Мы потеряли много людей и военного имущества, потратили колоссальное количество физических и духовных сил.
Все чаще не хватало боеприпасов. Нам доставляли их специальными железнодорожными составами, и я лично ежедневно распределял боеприпасы по армиям. Мне поступали заявки с указанием фактических потребностей, которые я при всем желании не мог удовлетворить, и меня вечно мучило грустное сознание собственного бессилия.
Ситуация на Западном фронте была до такой степени напряженной, какой мне еще не доводилось видеть, и все-таки я тогда еще не представлял себе, насколько она была в действительности острой. Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург и я решили как можно скорее выехать на Западный фронт, чтобы на месте изучить сложившуюся обстановку и помочь более четко организовать оборону. Но прежде чем отправиться в путь, мы выделили дивизии для борьбы против Румынии и добились от его величества кайзера приказа о приостановке наступления на Верден.
Ухудшилось положение и на Итальянском фронте. На севере австро-венгерские войска отступили на высоты севернее Азиаго, а итальянцы захватили часть высокогорного плато Карст и местность у реки Изонцо. И в данном случае армия двуединой монархии не проявила необходимого
Командование германским Восточным фронтом принял генерал-фельдмаршал Леопольд, принц Баварский. Дальнейший ход борьбы там нас не очень беспокоил. А вот участок фронта, расположенный южнее, все еще не стабилизировался. После вступления в войну Румынии район Карпат сразу приобрел иное значение. Стал возможным глубокий охват нашего южного крыла, способный доставить нам массу неприятностей. Австро-Венгрия ни в мирное время, ни в период войны ничего не предпринимала для защиты своего правого фланга и Трансильвании. Слаборазвитая сеть железных дорог имела очень низкую пропускную способность. Оборонительные рубежи не сооружались, чтобы не «дразнить» напрасно Румынию; вместе с тем Австро-Венгрия безучастно взирала на то, как румыны возводили на трансильванской земле, у самой границы, мощные укрепления.
В последний момент туда перебросили малочисленные воинские подразделения и сформировали несколько батальонов из горнорабочих. Повсюду наблюдались вообще ничем не прикрытые протяженные участки. Русские (на севере) и румынские войска, преодолев границы Молдавии и Валахии, достигли Дуная и затем вторглись в пределы Трансильвании и Венгрии. Без особого труда враг завладел важнейшими горными перевалами. Продолжай румыны продвигаться теми же темпами, они очень скоро достигли бы центральных областей Венгрии и перерезали бы пути на Балканский полуостров.
Перед нами встала трудная задача, отбивая вражеские атаки на Западе и Востоке, подготовить удар против Румынии, который бы обеспечил нам надежную защиту и позволил перейти в решающее наступление. Нам в Генеральном штабе было ясно одно: нужно использовать против государств Антанты немецкое оперативное превосходство и разгромить Румынию в открытом сражении. Но когда и каким образом будет можно осуществить этот план, мы в начале сентября еще точно не представляли. До реализации замысла следовало закрепиться на оборонительных рубежах по обе стороны Карпат, от левого до правого фланга, и одновременно тревожить Румынию из Болгарии, правда небольшими силами.
После окончания похода против Сербии генерал-фельдмаршал фон Макензен передал командование болгарско-македонским фронтом руководству болгарских вооруженных сил, но сам остался на Балканском полуострове. В условиях растущей напряженности в отношениях с Румынией он принял меры по подготовке к началу враждебных действий и 28 августа возглавил общее руководство всеми сосредоточенными в районе Дуная и на границе с Добруджей германскими, австрийскими, болгарскими и турецкими воинскими частями.
Позиция Болгарии в отношении Румынии была весьма неопределенной. Если Германия и Турция после объявления Румынией войны австро-венгерской монархии сразу же заявили о своей поддержке союзника, то Болгария соизволила сделать это лишь 1 сентября.
В соответствии с ранее достигнутым между союзниками соглашением генерал-фельдмаршалу фон Макензену следовало с подчиненными ему воинскими формированиями форсировать Дунай в направлении Бухареста. Однако в результате подобной операции наступавшие войска были бы обречены на неизбежное поражение. Мы с генерал-фельдмаршалом фон Гинденбургом отвергли этот план и передали фон Макензену приказ о вторжении в Добруджу. И когда на северном участке румынского фронта обстановка оставалась все еще довольно опасной, войска генерал-фельдмаршала фон Макензена начали наступление на Добруджу.