Мокруха
Шрифт:
17
Норберто, только что из душа, в чистой, отутюженной одежде, сидел перед телевизором в своем удобном кресле и попивал холодное пиво. Туфли он снял, а босые ноги водрузил на картонную коробку из-под украденного компьютера. Ему вдруг пришло в голову, что он ни разу не отдохнул по-человечески и вообще забыл про нормальный быт с той минуты, как в эту квартиру ввалился Амадо с одной уцелевшей рукой. Жизнь завертелось колесом в темпе локо. Но теперь, когда все ресуэльто, Норберто снова может получать удовольствие от обычных земных радостей. Ездить в Ван-Нуйс и Венис собирать дань
Дело простое, не требующее больших усилий и ума. Держись уверенно и работай только с такими же профессионалами, как ты сам, и тогда комар носа не подточит. Прибавьте к этому многочисленные привилегии. Халявная выпивка в барах. Вход без очереди в ночные клубы. А женщины! Карамба, чувак, от баб просто отбою нет! И пор ке но? Парень он молодой, гуапо, носит модные прикиды, классно танцует сальсу, румбу и кумбью. Ездит на красивой тачке, всегда при бабках и марафете, а значит, с ним можно балдеть всю ночь.
С одной стороны, то, что Амадо облажался, сыграло на руку Норберто. Он доказал эль-хефе, что у него между ног растут кохонес. И это муй импортанте для его служебного роста. Но, с другой стороны, очко-то не железное! Сколько раз за последние двое суток ему казалось, что вот-вот все пойдет прахом! Слава богу, в итоге вроде бы обошлось.
Норберто понял, что с Мартином надо держаться настороже. Этот гринго слишком пелигросо. А не накапать ли на него Эстевану или Амадо? Конечно, стукачом быть нехорошо, но случай-то исключительный, да и для дальнейшего укрепления отношений с эль-хефе как раз в масть. К тому же Мартин действовал ему на нервы. Если уж необходимо, чтобы поблизости отирался гринго, пусть лучше будет Роберто. Он, по крайней мере, симпатико.
В дверь громко постучали. Норберто открыл и увидел Амадо.
– Ола, эсе! Ке онда?
Амадо вошел и огляделся.
– Vale pendejo, dцnde esta mi brazo? [15]
Норберто сделал недоуменное лицо.
– Что?
– Рука! Где моя долбанная рука? Донде?
Норберто быстро просек, что дело принимает серьезный оборот.
– Ихо де пута! Неужели все-таки спер, гад?
– Кто?
Норберто подошел к телевизору и выключил. Потом повернулся к Амадо.
15
Ладно, сучонок, где рука? (исп.)
– Мартин намекнул мне, что хочет слямзить твою руку и отдать лас-плакас. Я сказал ему, чтобы дурью не мучался. Он просто локо! Чувак, я здесь ни при чем!
Норберто смотрел на Амадо в ожидании ругательств, взрыва бешенства. Но тот не промолвил ни слова. Просто достал из-за спины пистолет и дважды выстрелил Норберто в сердце.
Когда Фелисия из разговора с Бобом поняла, что ему негде жить,
Боб не испытывал особого восторга при мысли о том, что каждый день на него будут пялиться сотни Фрид Кало. Однако и ему далеко до Диего Риверы. К тому же он не подлец и не плейбой. Правда, ему нравилось рассматривать порно по интернету, но… Мора, к примеру, каждый день смотрела на голых мужиков. Так что, по мнению Боба, они типа квиты.
У него мелькнула неприятная мысль, что Фелисия, возможно, пытается копировать Фриду Кало и ее образ жизни. Тогда хреново. Женщинам, подвергающим себя подобным истязаниям, необходимо наведаться на прием к психиатру. Боб наблюдал, как Фелисия покрывает ногти на пальцах ног ярко-оранжевым лаком. Она была очень хорошенькая в одной футболке, задрав ноги на кофейный столик с кафельной поверхностью. Ему стало ясно – все его страхи и колебания так и останутся лишь тем, что они есть, ни больше, ни меньше. Ничего этого просто нет в действительности. Одни лишь эмоции, от которых ему не представит труда избавиться.
Боб достал из кармана фотографию наколки на руке Амадо и посмотрел на нее. Поколебавшись секунду, он пришпилил ее к стене рядом с изображением Фриды.
Фелисия засмеялась.
– Тебе что, нравится эта татуировка?
– Да.
– Смешно!
– Что?
– То, что ты влюбился в татуировку!
Боб пожал плечами.
– Она не хуже, чем все эти Фриды.
Фелисия посмотрела на фотографию.
– Амадо сказал тебе, что это я?
– Да.
– Надеюсь, в жизни я красивее.
Боб перевел взгляд на фото, потом снова на Фелисию. Он впервые имел возможность сравнить обеих.
– У тебя на татуировке волосы совсем по-другому. Странно.
Фелисия засмеялась.
– Странно, что ты принимаешь ее за меня.
Боб не мог понять, шутит она или нет.
– Ты хочешь сказать, что Амадо… не делал это… с тобой?
Она улыбнулась.
– Разве что во сне!
Боб ошеломленно молчал. Фелисия сочувственно поцеловала его в лоб.
– Если тебе хочется, чтобы это была я, пусть так и будет. Я не против.
– Эта женщина на татуировке не идет ни в какое сравнение с тобой.
– Надеюсь! Разве может какая-то дурацкая татуировка делать так?
И Фелисия прильнула к его рту в страстном поцелуе. Боб начал таять от сладости ее языка, но вдруг вспомнил, что до сих пор не позвонил Эстевану. Он осторожно отстранил Фелисию.
– Черт! Мне надо позвонить.
Фелисия показала глазами на кухню.
– Телефон возле плиты.
– Я должен воспользоваться телефоном-автоматом.
Лицо Фелисии потемнело.
– Бизнес. И конечно с Эстеваном?
Боб утвердительно кивнул.
– Я должен рассказать ему, как все прошло. Он ждет.
В глазах Фелисии возникло отчужденное выражение.
– Я думала, ты нормальный парень.
– Я и есть нормальный парень!
– Роберто, если у тебя дела с Эстеваном, значит ты не нормальный парень!
– Не отрицаю, это не совсем нормально, но я правда, самый нормальный парень. Только иногда приходится делать то, чем нормальные парни обычно не занимаются. Если честно, у меня сейчас просто нет другого дела. Во всяком случае, я не буду заниматься этим всю жизнь. Мне вовсе не хочется, чтоб тебя это тревожило!